— Ты часто это повторяешь, но вряд ли ты способна осознать насколько, — немного печально ответила хозяйка помещения.
— Тогда почему они проиграли войну Старшим? — неожиданно её помощница усомнилась в словах своего шефа.
— Сильно сомневаюсь. Если бы ты была права, вряд ли бы они тогда прислали Новую Надежду. Корабль, один из миллионов, отправленных с прародины в колонии, — не меняя интонации, ответила ей Великая Праматерь.
— Тогда где же результаты?! — воскликнула Фуа.
Но в её голосе не было неверия или раздражение, зато огромное количество нетерпения и надежды.
— Они изменили правила войны, но мы так и не поняли того послания, и где присланные ими пилоты, созданные только побеждать? Какое такое пси им поможет? Именно поэтому Двенадцать — мудрые, а мы — кэтианцы, — философски заметила хозяйка помещения.
— Видите, как на фоне Кэтиа вспыхивают точки, это гибнут вражеские перехватчики. Вот, вот смотрите, как пылает, словно фейерверк в честь нашей будущей победы, вражеская станция космической обороны. Они, наивные, надеялись, что восьмикратное превосходство в истребителях и перехватчиках на подступах к планете, и что почти четыреста станций ПКО и бесчисленное количество атмосферных контрударников смогут остановить вдохновенный порыв сил Тау! Нет и ещё раз нет. Наши учёные, денно и нощно трудившиеся над созданием сверхоружия, делали это не зря! Наш военно-промышленный комплекс смог реализовать то, о чём другие даже думать боялись и теперь к боевым порядкам близ Кэтиа подошли Контрмеры! Да, это их работа превратила всю эту армаду техники, что выставили наши противники, практически в груду металлолома. Наша победа больше не подлежит сомнению, но врагов всё ещё много и главное, чтобы хватило наших торпед и снарядов уничтожить их всех. Путь на плато Первых практически взломан! — лилась трансляция речи командующей со всех сторон.
— Какая оптимистка, — скептически заметила Великая Праматерь.
— Её задача сейчас не говорить правду, а вдохновлять штурмовиков, — заметила её помощница.
— Сколько в первой волне? — задала вопрос хозяйка помещения.
— Триста тысяч, госпожа. Во второй будет полмиллиона, — ответила Фуа.
— Почему так мало? — удивилась Великая Праматерь дёрнув голову в сторону помощницы так, что её серебристые волосы на мгновение образовали вокруг неё небольшое облачко.
— Сопротивление ожидается ожесточённым и выживаемость даже у второй волны не ожидается выше шестидесяти процентов. Основная ставка на третью, — пояснила Фуа.
На это первая женщина ничего не ответила, а просто вернула свой взгляд к первому экрану, и стала разглядывать десантные капсулы со стоящими перед ними, по стойке смирно, отделениями штурмовиков. Каждый перед своей. Уже скоро они отправятся умирать ради чести Великого Прайда Тау. И не счесть им числа. Всё поле было заполнено до горизонта.
— Они думали, что непобедимы, но уже сегодня, вы станете теми, кто докажет, что это не так. Семь из вас не вернутся из похода, но имя каждого погибшего за правое дело возвышения нашего Великого Прайда впишут в книгу памяти. Зато трое, трое из каждого отделения вернутся на нашу благословенную Тау героями! Смерти нет! — взревела командующая в конце.
— Смерти нет! — откликнулись в едином порыве стоящие на поле.
— Значит, семьдесят процентов, — хмыкнула Великая Праматерь.
— Генеральный штаб решил не раскрывать ожидаемые потери, — подтвердила её скепсис помощница.
— И сколько? — напрямую спросила её хозяйка помещения.
— Больше девяносто процентов, — немного замявшись, назвала та более реальную цифру.
— Ближе к ста, так понимаю, — высказала своё мнение на этот счёт Великая Праматерь так и не взглянув на помощницу, словно разговаривая с самой собой.
— Мы долго терпели их отговорки, враньё и изворачивание. Да, наши переговорщики возвращались каждый раз словно оплёванные, но мы терпели, выигрывая для нас каждую секунду, которою затем тратили на обучение войск, разработку новых вооружений и снабжение наших сил новыми, самыми современными средствами нападения и обороны. Сразу после войны за объединение нашей прекрасной Тау у нас не было сил вести войну чести против столь многочисленных противников. Более того, нам самим пришлось отразить четырнадцать нападений, — речь командующей продолжала литься со всех сторон под куполом.
— И теперь все знают, что мы любима войну, — тихо произнесла Праматерь.
— Нет, мы обожаем войну! — почему-то воодушевившись, сказала её помощница.
— Да, мы обожаем расстрелы, геноцид и зачистки. Любим обороняться и атаковать. Воевать в степях и снежных пустынях, на улицах городов и траншеях, на море и в воздухе. Обожаем каждый акт войны, который только может случиться на планете и в космосе, — продолжила хозяйка помещения.