В Александрии вследствие этого закона был обезглавлен Леонид, отец знаменитого Оригена. Потамиена, дева редкой телесной и духовной красоты, с животной страстью была подвержена участи худшей, чем смерть, и после жестоких пыток сварена вместе со своей матерью в кипящей смоле. Один из палачей, Василид, движимый сочувствием, спас некоторых из них от излишней жестокости, а вскоре после этого принял христианство и был обезглавлен. Он объявил, что ночью ему явилась Потамиена, она ходатайствовала за него перед Христом и возложила на его голову мученический венец.
В Карфагене несколько новообращенных, три молодых человека и две девушки, вероятно, из секты монтанистов, проявили необычайное упорство и верность в темнице и на лобном месте. Перпетуя, молодая женщина благородного происхождения, упорно сопротивлялась уговорам своего пожилого отца–язычника и крикам беспомощного младенца у себя на груди, пожертвовав нежными чувствами дочери и матери ради Господа, Который умер за нее. Фелицитата, рабыня, родившая ребенка в той же темнице, ответила тюремщику, который говорил, что ее ожидают еще более тяжкие муки: «Сейчас я страдаю от того, что терплю я сама, а потом Другой будет страдать за меня, потому что я пострадаю за Него». Все они устояли в истине и, перед этим быстро обменявшиеся поцелуями в надежде на скорую встречу на небесах, были брошены диким зверям на следующем публичном празднике.
Ничего не изменилось и в первые годы правления Каракаллы (211 — 217), хотя этот мрачный мизантроп не принимал никаких законов против христиан.
Распутный юноша Элагабал, или Гелиогабал (218 — 222), осквернивший престол самыми ужасными пороками и безумствами, терпимо относился ко всем религиям в надежде рано или поздно объединить их в своем любимом сирийском культе солнца со всеми его отвратительными излишествами. Он сам был жрецом бога солнца, отсюда его имя [52].
Его гораздо более достойный двоюродный брат и наследник престола Александр Север (222 — 235) был сторонником религиозной эклектики и синкретизма более высокого порядка, пантеистического поклонения героям. Он поставил бюсты Авраама и Христа в своем домашнем святилище вместе с бюстами Орфея, Аполлония Тианского и лучших римских императоров, а евангельское правило «как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» было выгравировано на стене его дворца и на общественных памятниках [53]. Его мать, Юлия Маммея, была покровительницей Оригена.
Его убийца, Максимин Фракиец (235 — 238), бывший сначала пастухом, потом воином, снова вернулся к гонениям из чистого противоречия своему предшественнику и позволил народу свободно обрушивать ярость на противников божеств, к тому времени снова возросшую по причине землетрясения. Неизвестно, приказал он убить всех служителей или только епископов. Это был грубый варвар, который грабил и языческие храмы.
Легендарная поэзия X века относит к его правлению чудесное мученичество святой Урсулы, британской принцессы, и ее спутниц, одиннадцати тысяч (по другим версиям десяти тысяч) девственниц, которые, вернувшись из паломничества в Рим, были убиты язычниками в окрестностях Кельна. Это неправдоподобное число, вероятно, возникло из–за неправильного понимания текстов, таких как «Ursula et Undecimilla» (который мы находим в древнем требнике в Сорбонне) или «Ursula et XI M. V.», то есть Martyres Virgines [54]что (вследствие замены martyresна milia)привело к превращению одиннадцати мучениц в одиннадцать тысяч дев. Некоторые историки связывают факт, который, по–видимому, составляет основу легенды, с отступлением гуннов после битвы при Шалоне в 451 г. Сокращение Mil.,которое может обозначать не только тысячи (milia),но и воинов (milites),оказалось довольно плодотворным источником для ошибок в тот простодушный и суеверный век.
Гордиан (238 — 244) не беспокоил церковь. Филипп Араб (244 — 249) даже был представлен в некоторых источниках как христианин, а Иероним называет его «primus omnium ex Romanis imperatoribus Christianus» [55] .Нет сомнений, что Ориген писал письма ему и его супруге, Севере.
Однако эта передышка привела к охлаждению морального рвения и братской любви христиан, а мощная буря, обрушившаяся на них во время последующих правлений, способствовала восстановлению чистоты церкви.
§22. Гонения при Деции и Валериане, 249 — 260 г. по P. X.
Дионисий Александрийский, у Евсевия VI. 40–42; VII. 10, 11.
Киприан: De Lapsis,и особенно в его Посланияхтого периода. О мученичестве Киприана см. Proconsular Acts,и у Понтия: Vita Cypriani.
Franz Görres: Die Toleranzedicte des Kaisers Gallienus,«Jahrbücher für protest. Theol.» 1877, pp. 606–630. Его же: Die angebliche Christenverfolgung zur Zeit der Kaiser Numerianus und Carinus,Hilgenfeld «Zeitschrift für wissenschaftl. Theologie». 1880, pp. 31–64.
Деций Траян (249 — 251), честный и энергичный император, в котором вновь пробудился римский дух, решил искоренить церковь как секту атеистов и мятежников и в 250 г. выпустил эдикт, обращенный ко всем губернаторам провинций и призывающий вернуться к языческой государственной религии под страхом тяжелейшего наказания. Это послужило сигналом к началу гонений, которые размахом, упорством и жестокостью превосходили все предыдущие. Фактически, это были первые гонения, охватившие всю империю, а в результате они породили большее количество мучеников, чем все предыдущие. Для того чтобы побудить христиан к отступничеству, во исполнение императорского указа использовались конфискации, ссылки, пытки, обещания и угрозы разного рода. Множество людей, называвших себя христианами [56], особенно вначале, поклонились богам (это sacrificati, жертвовавшие богам,и thurificati, кадившие фимиам)или же получили от городских властей ложные удостоверения о том, что они это сделали (libellatici),и за это были отлучены от церкви как отступники (lapsi);сотни же других с порывом рвения устремились в темницы и на суд, чтобы обрести венец исповедника или мученика. Римские исповедники писали из темницы своим братьям в Африку: «Может ли постичь человека более славная и благословенная судьба, нежели, благодатью Божьей, исповедовать Господа Бога среди мучений и перед лицом самой смерти; исповедовать Христа, Сына Божьего, когда тело истерзано и дух покидает его свободный; стать соучастником Христа в страдании, пострадав во имя Христа? Хотя мы еще не пролили кровь, мы готовы сделать это. Молись о нас, дорогой Киприан, чтобы Господь, лучший из начальников, ежедневно укреплял всех нас все больше и больше и наконец привел на поле битвы как верных воинов, вооруженных божественным оружием (Еф. 6:12), которые никогда не смогут быть побеждены».
Власти были особо жестоки с епископами и служителями церквей. Фабиан из Рима, Вавила из Антиохии и Александр из Иерусалима погибли в ходе этих гонений. Другие скрылись — некоторые из трусости, а некоторые из христианской предусмотрительности, надеясь своим отсутствием смягчить ярость язычников, направленную на их паству, и спасая свою собственную жизнь ради служения на благо церкви в лучшие времена.
Среди последних был Киприан, епископ Карфагенский, который подвергся критике за то, что сделал подобный выбор, но он полностью оправдал себя своим пастырским служением в годы бегства и последующим мученичеством. Он говорит об этом так: «Наш Господь велел нам в момент гонений уступать и бежать. Он учил этому, и поступал так Сам. Ибо тот, кто на время удаляется, но остается верным Христу, не отказывается от своей веры, а только проживает положенное ему время, поскольку венец мученика обретается благодатью Божьей и раньше назначенного часа его получить невозможно».
53
Однако в данном случае он имел в виду не более чем терпимость. Как говорит Лампридий, 22 (21),