Действительно, Европа уже давно деградирует и никакие временные успехи отдельных стран и даже создание зоны евро не могут скрыть этот факт. Причин здесь несколько.
Во-первых, Европа заимствовала модель развития США и пытается соревноваться с этой страной на том поле, на котором американцам нет и не может быть равных. Потребительское общество и американская модель экономического роста делают европейцев безусловно «производными» от американской экономики. Американская культура («казино-капитализм») намного ближе такой экономике, потому в этом соревновании Европа отстаёт и будет отставать всё больше.
Во-вторых, геополитически Европа как стратегический союзник США исчерпала свой ресурс со времён падения СССР. Альтернативной системы ценностей и полюсов силы давно нет. А значит, в глазах США Европа перестаёт быть фасадом капитализма, необходимым для демонстрации его возможностей. Отсюда глубочайший кризис европейского «государства всеобщего благосостояния». А также конец европейского «среднего класса» в результате глобализации.
В-третьих, безусловное старение населения лишает Европу пассионарного заряда и фактически ведёт к образованию старческих государств, наций пенсионеров, где основными достоинствами и соответственно целями экономики, жизни становятся такие качества, как бережливость, экономия, экология, безопасность и прочее. Откуда здесь взяться предпринимательскому духу и принятию риска, ведь старикам свойственно жить по принципу «как бы чего не вышло», тихо доживать свои дни.
Исходя из этих трёх мегатрендов, а именно: приверженности к чужой экономической модели, геополитической бесполезности и нарастающего «старческого маразма», – надо и оценивать перспективы сегодняшней Европы в долгосрочном плане.
Долги европейских государств возникли не сегодня, и дисбалансы эти являются системными. Европе всё труднее генерировать добавленную стоимость – фактически она её уже давно не генерирует. Небольшие темпы роста затушёвывают факт их полного отсутствия. Потому что, по сути, те темпы роста, которые Европа демонстрирует уже долгие десятилетия, сравнимы с арифметической погрешностью. Налицо «нулевой рост».
Единственный источник существования, о котором предпочитают не говорить как европейские, так и американские экономисты, это на самом деле накопленное богатство. То есть относительный рост европейских активов, как то: земля, недвижимость, а также рост миграции, перелив капиталов и свойственные Европе высокий социальный капитал и стабильность «в хаотичном, нестабильном окружающем мире».
Все эти источники роста довольно слабы. Ни военно-политической силы, ни влияния на глобальные технологические тренды или финансовые рынки у Европы нет.
На все эти проблемы накладывается ещё одна. Во всём мире сейчас становится всё более актуальной проблема безответственных политиков. Они очень легко принимают на себя колоссальные долги частного сектора, так как отвечать не им, а выгоду от того, что они делают, получат конкретные лица уже сегодня. Политики ничего не смыслят в экономике уже давно, и потому крупнейшие финансовые структуры этим успешно пользуются. Политикам главное – продержаться до следующих выборов, и не важно, какие последствия повлекут их решения в долгосрочной перспективе, в будущем.
Во многом мировой финансовый кризис – это кризис самой «политической модели управления экономикой», когда основную ответственность несут те, кто не только ничего не понимает в происходящем, но и в принципе не может повлиять на процессы.
Притом те же самые лица очень хотят изображать, что они имеют эту возможность, и с удовольствием демонстрируют ответственность за судьбоносные решения. Естественно, это взрывоопасная ситуация для всего мира. Но в Европе это проявляется гораздо острее, чем в США. Почему? В Соединённых Штатах речь идёт о разборках в рамках одного государства, в котором за 200 лет все привыкли к подобного рода явлениям. Действительно, в штатах и население, и элита, в общем-то, не переоценивают способности политиков решить те или иные проблемы и гораздо легче переносят возможные кризисы, поскольку это соответствует их культуре и мировосприятию. Они выросли на этом.
А вот в Европе ситуация непривычная. Одни страны могут не захотеть платить за другие. Ведь если это ударит, к примеру, по карману немецкого или французского обывателя, то граждане этих стран просто переизберут своих лидеров. Но и те страны, которые активно нарушают Маастрихтские соглашения, тоже могут возмутиться: они ведь шли в Евросоюз как на банкет, а им предлагают строгую диету: хлеб и минералку. Вряд ли это кого-нибудь вдохновит.
Кроме того, надо учитывать разность менталитета южных и северных стран Европы. Даже во Франции огромным приоритетом для населения считается свободное время. А в Германии привыкли работать много и отдыху уделяют гораздо меньше внимания. Что уж говорить про более южные страны, такие как Испания, Португалия, Греция?! Естественно, их жизненный уклад не предусматривает тех перспектив, которые им в данный момент прописывает Еврокомиссия.
Ситуация неоднозначна даже в отношении накопленных долгов. Так как немецкие и французские банки заинтересованы в рынках сбыта, а также в видимости стабильности, то в данный момент занимать на мировом рынке придётся уже более надёжным заёмщикам, с лучшим кредитным рейтингом, то есть Германии и Франции.
В итоге скоро и долг этих государств станет таким же большим, как и у проблемных стран–участниц Евросоюза. А значит, придётся перекрывать и этот скрытый канал поддержки.
Какое это имеет отношение к России? Самое прямое. Европа – главный потребитель нашего экспорта, а также главный импортёр товаров в Россию. В условиях удорожания денег, а это неизбежно при внешнем долге 100–150 процентов на страну, к 2015 году произойдёт резкое сжатие спроса, так как все страны будут удалять бюджетные дефициты и последствия стимулирующих программ. Причём это продлится как минимум десять лет. В итоге этого процесса «старческие» политические лозунги: «жить по средствам», «экономить» – приобретут новое, очень актуальное звучание. Приведут к власти новых лидеров в Европе. Кроме того, у стареющего населения Евросоюза будет неизбежно возникать новая структура потребностей. Очевидно, например, что на машинах ездят больше молодые люди.
Наши правители упорно скрывают от населения тот факт, что уже сейчас, согласно энергетической стратегии Евросоюза, спрос на энергию к 2013 году должен уменьшиться на 20 процентов. К этому моменту все энергосистемы Европы будут замкнуты друг на друга. Иначе говоря, станет возможно использовать все излишки энергии, обмениваться ею и, к примеру, использовать атомную энергию в Германии.
Только за счёт оптимизации и перераспределения энергопотоков, закрытия ненужных производств и перехода на альтернативные источники энергии, а также использования так называемой энергетики и других новаций спрос будет сокращён, причём в первую очередь, как предполагается, на энергоносители из России.