И еще. Если бы «бог отец» Юоанн Свами повнимательнее прочел Розу Мира Даниила Андреева, их брата, как его называют в Небесной книге, то он увидел бы там такие слова: «…антихрист создаст культ мирового совокупления, а действия между ними будут, якобы, отображать в нашем мире космический брак двух ипостасей Троицы. Анти Логос объявит себя воплощением Бога Отца, а женщину, чей облик при помощи дьявольской вилы приняла ЛИЛИТ – воплощением вечной женственности…» (Лилит– мать злого духа). Комментарии излишни, все ясно…
Спасение наше в обращении к Господу нашему Иисусу Христу и выполнении его заповедей! Братья и сестры во Христе! Не попадите в сети дьявола!
Да спасет нас Господь Бог наш Иисус Христос!
Когда уже была написана эта статья, стали известны подробности о деятельности Белого Братства. Особняк, в котором разместились белые братья, обнесен проволокой, по которой пропущен электрический ток. В общину белых братьев привлекалось, якобы, много детей, которым образ жизни, установленный там, наносил вред. Родители обратились в прокуратуру. В настоящее время против Кривоногова Ю. и его жены возбуждено уголовное дело. Сами же они сейчас находятся где-то за границей. Их разыскивает Интерпол. Об этом писалось в газете «Демократычна Украина», № 57 от 14 мая 1992 года в статье: «Месия з Рыбного провулку». Белые братья готовились, якобы, совершить акт самосожжения на крестах. Несмотря ни на что белые братья продолжают свою проповедническую деятельность. Но уже не называют Кривоногова Богом Отцом, а его жену – Богоматерью, а только: пророки Илья и Енох.
Удастся ли Кривоногову обосноваться где-то за границей и продолжить начатое дело, пока трудно сказать. Но все это должно многих заставить задуматься: на правильном ли они пути?
Т. Стрельцова
Тевризские сказки
Уважаемый Юрий Дмитриевич! Простите, что, возможно, зря отнимаю у Вас время. Но мне кажется, что мои сказки написаны как раз в стиле произведений, публикуемых на страницах Ваших изданий. Ведь они тоже о Земле, о неблагополучии на ней и в душах у нас. С уважением –
Стрельцова Татьяна Тимофеевна, пос. Тевриз
В наших местах, по-моему, еще никто не интересовался здешними, истинно тевризскими сказками. А ведь встречаются любопытные, занимательные сюжеты.
Даже странно, что при нашем довольно суровом климате, тяжелых условиях жизни, люди создавали такие яркие, по-настоящему самобытные образы. Очевидно, вынужденно-тесные контакты с ее Величеством Природой послужили толчком к тому, что в сказках нашего района преобладают темы духов, змей, колдунов (часто их здесь называют «знаткими людьми»).
Кажется довольно странным, что сказки эти, считая их некими былями давних-предавних времен, слышала я не только от женщин, иногда и мужчины рассказывают их.
Вот они, эти сказки, наши, тевризские.
В деревне у нас баушка знаткая жила: и лекарка она, и знахарка, и ворожейка. А про таких людей всегда слух в народе всякий, ведьма, мол, колдовка она. Поди, проверь – так ли, нет?
А сын ее верил в слухи деревенские. Ох, и не любил он мать свою! Жена его уважительно с ней обращалась, так он и на жену серчал. Вот случай со змеей-то этой ссоре конец и положил.
Престольный праздник был в деревне, хозяйки в каждой избе пироги стряпали. Миронова жена (это сына-то колдовкина) только-только пироги из печи вынула да полнешеньку миску на стол поставила. А свекровь как раз в ограду заходит, в гости к сыну, как водится. Мирон в окно-то ее увидел, да и говорит жене: «Ишь, змею подколодную черт принес, пироги учуяла, ведьма». Да и велел пироги в подпол убрать. Жена и слушать его не хочет: надо, мол, тебе – ты и убирай. Ну, Мирон быстренько пироги в подполье спустил, на заваленке там поставил. И сидит у пустого стола, мать встречает. А мать побыла в гостях сколько-то и домой пошла.
Мирон обрадовался, что гостью ненавистную спровадил и жене велит за пирогами лезть. А жена из подпола с побелевшим лицом вылезла и говорит, дескать, самому тебе пироги-то добывать придется. Он – в подпол. А там, на заваленке, батюшки мои! – змея. Вокруг миски с пирогами обернулась и шипит на него. Мирон-то ее отогнать хотел. Тут змея как прыгнет ему на шею! И обвилась. А сама шипит все. Не до пирогов Мирону стало.
Рассказывают, два дня змея его голодом морила. Только Мирон кусок ко рту поднесет, она покрепче ему горло сжимает. Он и спал в этом жутком ошейнике.
А на третий день невмочь стало, уговорила его тогда жена идти к матери, каяться. Пал в ноги, прощенья просил. Поклялся что никогда боле к матери так относиться не станет. Она ему и ответила: «Видишь, сын, не я, а твоя злоба – змея подколодная. (Слышала, знать-то, его слова тогда). Не убьешь ее в себе, задушит тебя злость-то. А сейчас уж я помогу.» Да и давай она змею-то заговаривать. Та и отпустила Мирона, в лес уползла.