— И в библиотеке.
— Но ты же не мог пользоваться доставкой. Что ты ел?
— А зачем мне? У меня ведь солнечные элементы.
— Да, правда.
— Кто я?
— Мне всё равно.
— Я не Хайле.
— А кто же ты ещё?
Ему было очень страшно, когда он очнулся на складе, среди сотен таких же, ожидающих демонтажа инактивированных андроидов, объявленных вне закона. Сначала он надеялся вот-вот проснуться, потом решил, что сошёл с ума. Потом понял. Недаром мы читали Брэдбери и Шекли, Саймака и Филипа Дика. И Кларка с его космонитами. И те стихи:
И будешь ты уже не мной когда-нибудь…
Просто был допущен совсем маленький, совершенно незначительный брак. Та самая кнопка. Она не сработала до конца. Он отключился на несколько часов. Очень редко, но так бывает. Один раз на миллиард, что ли. По крайней мере, такова вероятность. Меня предупреждали. Об этом всегда предупреждают, но никто не обращает внимания, естественно. Но вот как ему удалось выбраться?
— Дружочек…
— Хочешь, уйду.
— Дурак.
Он завозился, вылезая из куртки.
— Прости. Ты умница. Плевать мне на полицию, законы и всё, что там ни на есть. Никто ведь теперь и не узнает? Тебе придётся прятаться.
— Если ты боишься…
— Я не боюсь. Я боюсь только потерять тебя.
— Кого меня?
— Тебя.
Тут мне пришло в голову…
— Хайле! Ты ведь не хотел возвращаться, когда всё понял?
— Всё — что?
— Ну, всё про себя.
— Скажи это как есть: понял, что я — робот. Ну, скажи. Слабо?
— Перестань.
— Слушаюсь.
— Прекрати! Если уж ты вернулся, значит, всё уже сам решил. Зачем изводить меня и себя?
— Ничего я не решил. Просто мне некуда больше было идти.
— Да. Конечно.
— Если бы сразу — не пришёл бы сюда. А потом я сообразил, что тебя должны были упечь на эту… изоляцию. Ох, и свинья же я! Как ты-то?
— Да что мне сделается? Потом. Говори о себе.
— Ну я и пришёл сюда. Перечитал тут всё про это. Понял, что года три как минимум спокойной жизни мне обеспечено. Думал, потом смоюсь. Но я с самого начала знал, что… Господи, да кто же я? Ниэсс, я не могу уйти, я не могу без тебя. Я же… люблю. Меня же так и сделали.
— Никто этого не делал. Понял? Тебе только сделали новые руки, ноги и глаза и всё остальное, а это, вот это самое, любовь и душа — это всё твоё.
Конечно, не сразу. Не сегодня и, может быть, ещё не за этот год. Но мне всё равно удастся убедить его, заставить поверить, просто потому, что это и есть чистая правда, в то, что он, вот именно он, кто бы он ни был, — а он ведь Хайле и никто другой — он единственный, кто нужен мне в мире, пусть даже только в книгах бывает, чтобы человек любил андроида. А у нас будет — любовь.
И не иначе.
Винтер Виталий Федорович RPM2000vitas@yandex.ru
Братья по разуму
«Две вещи действительно бесконечны: Вселенная и человеческая глупость. Впрочем, насчёт Вселенной я не уверен»
От редакции: Как известно, рутинную работу люди склонны передоверять машинам. Нет-нет, ни о каких восстаниях роботов тут и речи нет — старенький бортовой вычислительный модуль честно выполняет свою работу и даже не очень обижается на эпитеты вроде «тостера» или «миксера». Другое дело, что у машины в нетривиальных ситуациях совсем иная логика, чем у человека…
А. Эйнштейн
Слабый свет далёкого солнца, попадая внутрь рубки управления через узкие щели смотровых иллюминаторов, отбрасывал причудливые тени на многочисленные консоли управления и сидящего в глубоком противоперегрузочном кресле пилота. Чёрный комбинезон — униформа службы расчистки трасс проходящих через пояс астероидов — был почти незаметен, сливаясь с полумраком, царившим в рубке и нарушаемым только слабым блеском солнца да нейтральным свечением мониторов. Астронавт БиллиБоб Лэзи потянулся в кресле и сладко зевнул, пытаясь окончательно проснуться от послеобеденной дремоты. Протерев глаза, он уставился на мерцающие в полутьме экраны, пытаясь определить, где они теперь находятся. Не найдя ответа в редких, кружащихся в броуновском движении мыслях, обратился к бортовому вычислительному модулю — windows spas vista; искусственный интеллект, впрочем, предпочитал, чтобы его называли vini, — но Билли-Боб был скептически настроен к желаниям безмозглого калькулятора. Ещё раз зевнув, он спросил:
— Ну, форточка, куда ты нас опять затащила?! — сказал он, пристально глядя в прозрачные оптические линзы-окуляры vini. После небольшой задержки из динамиков раздался поквакивающий голос искусственного интеллекта: