Использовать камень с Гринэн для строительства собственного дома казалось ирландцам даже не святотатством, а просто безумием, но лорд Блакстон был непреклонен в своём решении. Он нанял отчаянных людей из числа бывших английских солдат, и ещё до зимы следующего года работа была закончена. Джеффри тотчас переселился в новый, просторный трёхэтажный особняк, достаточно прочный, чтобы выдержать осаду небольшой армии, и достаточно уютный, чтобы его можно было с полным правом называть домом. Вместе с лордом в усадьбу вселилась его немногочисленная челядь, а позже он ввёл под этот кров и свою молодую жену. Три года спустя родился первый ребенок лорда Блакстона — девочка, которую назвали Блодуин.
Здесь и начинается обещанная мной захватывающая история. Я привожу её по возможности без искажений, но беру на себя труд несколько осовременить язык оригинала, чтобы не отпугнуть читателя присутствующими в тексте анахронизмами.
Блодуин унаследовала красоту матери и твёрдый характер своего отца. Влияние лорда Джеффри на дочь усилилось после того, как леди Блакстон умерла от болезни. Девочке тогда ещё не исполнилось и пяти лет, и отец сделал её сосредоточием всех своих надежд и мечтаний. Он потакал любым капризам своей дочери, и она сделалась властной и капризной. Слуги не задерживались в доме Блакстонов, и лорд вынужден был искать их по окрестным сёлам, среди ирландцев.
У Блодуин было отменное здоровье, но она была подвержена приступам меланхолии, которые вызывали у отца сильную тревогу. Девочка любила запах цветов, но вид увядших бутонов приводил её в глубочайшую скорбь — их съёжившиеся, склонившиеся чёрные головы напоминали ей, что однажды она тоже состарится и умрёт. Блодуин не боялась смерти, она боялась потерять свою красоту. Поскольку девочка выросла в достатке, с детства окружённая заботой, всё в мире казалось ей восполнимым, кроме увядания собственного тела. Взросление невозможно было замедлить, остановить или обратить вспять. Оно неизбежно должно было смениться старением, а с этим она смириться не могла.
Охватывающее Блодуин волнение не укрылось от отца. Тогда лорд Блакстон придумал хитрость. Он заполнил комнаты дочери искусственными цветами и в каждый букет добавлял несколько живых — для запаха. Каждое утро, пока маленькая госпожа завтракала, бдительные слуги искали живые цветы и обновляли их. Так создавалось впечатление, что время остановилось и цветение продолжается вечно.
Весну сменило лето, нарциссы отцвели и на их место пришли полевые цветы. Пришла осень — и вазы наполнились зверобоем. Но вот наступила зима, снег укрыл ирландскую равнину, и нигде больше на ней не осталось живых цветов. Вазы в комнате Блодуин опустели, и к девочке вернулась прежняя грусть. Ребёнок стал часто болеть, и даже в самые солнечные и погожие дни у неё был бледный и нездоровый вид.
Лорд Блакстон не знал покоя, он хотел построить зимний сад с оранжереей, но ничего не выходило: холод проникал сквозь стекло и уничтожал нежные зелёные ростки. Безутешный отец готов был душу продать за корзину ромашек — и его мольбы были услышаны.
Однажды на пороге усадьбы появился незнакомец. Он был одет в светлый костюм и высокие сапоги для верховой езды. Гость был стройным и красивым, с запоминающимся лицом и большими, широко расставленными глазами василькового цвета. Слуги хотели прогнать его, но странный гость тотчас привлёк внимание лорда Блакстона, продемонстрировав живой красный цветок.
Джеффри пригласил незнакомца в дом, провёл его в гостиную и предложил выпить виски.
— Я знаю всех своих соседей, — неторопливо протянул лорд, разглядывая цветок, — я тешу себя надеждой, что знаю всех ирландцев, живущих в округе, но вас я вижу впервые.
— Вы правы, я даже не из графства Донегал, — улыбнулся мужчина с васильковыми глазами, — меня зовут Мананнан Мак Лир, я родом из Эмайн Аблах, Яблочного именья.
— Никогда не слышал ни о вас, ни o ваших владениях, — нахмурился лорд Блакстон, — прошу простить мою неосведомлённость.
— Что вы, никаких обид.
Весь вечер лорд Блакстон вежливо расспрашивал Мананнана о делах, которые привели его в эту часть острова, пока не перевёл разговор на интересующую его тему:
— Ваш цветок привлёк моё внимание. Надеюсь, вы поделитесь со мной тайной его происхождения?
— Разумеется, нет, лорд Блакстон, — улыбнулся Мак Лир, — это было бы кощунством по отношению к сотворившему его волшебству. Чтобы сгладить свой отказ, я готов подарить вам корзинку таких же цветов, и привезу ещё во время следующего визита.