Что-то в его взгляде и манере держать себя было странным. Мне понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять, что же именно не так.
— Ты что, бес?
— А что, похож на ангела? — фыркнул парнишка.
— Зайди, в коридоре не на что разложить книги.
— И зная, что я бес, вы предлагаете мне войти в ваш дом? — его глаза искрились весельем. Кажется, он получал настоящее удовольствие от происходящего.
— Не волнуйся, позже я проведу ритуал очищения.
Мы расположились на кухне. Я сверял названия книг со списком, а бес-курьер осматривал интерьер.
— Как же ты дошёл до жизни такой? — поинтересовался я, не отрываясь от своего занятия. Маура опять заказал кучу макулатуры. Скоро её будет негде складывать.
— Кризис. Провели сокращение штатов, — бес вздохнул. — Это у вас вечный аврал, а без нас люди уже давно сами отлично справляются. Ну, не бывает худа без добра, — он пожал плечами. — Зато теперь у меня есть куча свободного времени, да и город я знаю, как оборотную сторону ладони.
— И на что же ты его тратишь? — я усмехнулся, пытаясь представить себя на месте этого мальчишки. Допустим, работа не занимает больше всё моё время. Чем бы я хотел заняться? Поехать путешествовать? Может, выучить ещё один язык? Какая-то чепуха.
— Я играю блюз, — он достал из нагрудного кармашка визитку и протянул мне. — Вот здесь, каждый вторник и четверг, начало в девять часов. Приходите послушать.
Я в недоумении взял небольшой прямоугольник бумаги. Прийти послушать, как бес играет блюз? Смешно. Если бы он был ангелом, то ещё можно понять: главная способность ангела — воззвать ко всему тому светлому и доброму, что есть в человеке. Но бес? Как бес может стать популярным музыкантом, если он умеет вызывать лишь негативные эмоции? Конечно, если не прибегать к специальным навыкам, теоретически, чисто теоретически, у него могло что-нибудь получиться, но тогда он ничем не отличался бы от остальных людей. А если учесть, что способность быть бесом или ангелом поглощает практически все таланты, то из этого парнишки выходит очень посредственный исполнитель. Ерунда какая, расплатиться за книги и забыть.
— Ваша сдача, — он протянул мне несколько купюр и стопку мелочи.
— Оставь себе, — отмахнулся я.
— Не могу. По правилам я обязан выдать сдачу.
Я раздражённо вздохнул. На черта мне мелочь? И так некуда от неё деваться. Я пробовал просто выбрасывать её в мусорку, но Роб оказался суеверным типом и запретил такое под страхом отселения из квартиры. Теперь я регулярно ссыпаю её в коробочку подношений для детей-сирот, что стоит при входе в продуктовый магазин. Похоже, парнишка воспринял мою реакцию как нежелание любого возможного прикосновения к нему. Всё же бес, мало ли какую заразу можно подцепить.
— Ладно, я оставлю её вот здесь, в прихожей, — он аккуратно положил стопку на тумбочку. — Счастливо.
Дверь закрылась, и я вновь остался один. Свежая макулатура ядовито пахла порошком для лазерных принтеров. Где тот запах типографской краски из детства? Проклятье, даже книги разучились делать.
Этот вечер ничем не отличался от других и предвещал такую же неотличимую от других бессонную ночь. Шум города пробирался сквозь приоткрытую форточку, шуршал занавесками. Сделав ещё несколько бесцельных кругов по квартире, я наткнулся на оставленный рядом со сдачей белый прямоугольник визитки. Я по чистой случайности не выбросил её сразу же после ухода беса-курьера. На оборотной стороне размашистым почерком было написано «Герман» и номер телефона. Ну и ладно, всё равно заняться нечем. Устрою себе ужин в кабаке. А с учётом того, каким паршивым музыкантом, скорее всего, является этот Герман, народу будет немного.
«Оригами» оказался небольшим, но довольно уютным заведением в полуподвальном помещении почти на другом конце города. Пока я добирался, то успел проклясть всё на свете. Но не поворачивать же на полпути? Назвался груздем — полезай в мешок.
Несмотря на то, что я приехал почти на полчаса позже, чем в обещанные девять вечера, концерт всё ещё не начался. К моему удивлению, ни одного свободного столика не оказалось, и пришлось ютиться возле барной стойки между каким-то толстенным байкером и ушлым типчиком в наряде банковского работника.
— У вас всегда так людно? — спросил я бармена, когда он принимал заказ.
— Сегодня же Герман играет, в десять начало. Во время его концертов всегда много народу. Хорошо, что вы пришли заранее, иначе сесть было бы негде.