Он ободряюще улыбнулся, но она только нахмурилась.
– Ходили слухи, – произнес он, по‑прежнему стараясь не давить на нее. – Вокруг любого трона полно сплетен, но больше всего их вокруг правящего дома Иль‑д’Монтань, где так долго оспаривались королевские права. В основном эти слухи похожи на злобные сказки, которые рассказывали, чтобы скоротать время между гражданскими беспорядками. Однажды кто‑то пустил слух о том, что принцессу Амалию подменили при рождении.
Делани моргнула.
– Подмена? Как в сказке? – Она смотрела на него с сомнением. Даже если он не ошибся, источник его информации явно был ненадежным.
На Делани был комбинезон, который должен был оскорбить чувства Каэтано, ведь его невеста выглядела как обычная батрачка. Но она стояла перед ним с такой самоуверенностью, что он обращал внимание только на ее пышную фигуру, веснушки на носу, совершенные скулы, сильные и ловкие руки, изящные запястья и пальцы, которые следовало украшать драгоценностями. Несмотря на грязь, среди которой она стоит, она – истинная наследница королевства.
Она понравилась ему больше, чем он предполагал.
– Обычно я не слушаю подобные сказки скучающих аристократов, – сказал Каэтано. – Но в данном случае эту историю обсуждали очень долго.
– По крайней мере можно согласиться с тем, что идея о подмене возмутительна, – почти услужливо произнесла Делани, издеваясь над ним.
– Я не мог выкинуть эту мысль из головы. И чем больше я думал об этом, тем очевиднее мне казалось, что принцесса Амалия не та, за кого себя выдает. Темноволосая и светлоглазая, да. Но у нее слишком много других характеристик, которые никогда не появлялись в роду Монтань.
– Такова генетика, – сказала она.
На этот раз Каэтано без труда понял, что она провоцирует его и бросает ему вызов. Он решил не реагировать на ее оскорбления, как обычно, и просто наклонил голову.
– Когда появился шанс проверить генетический материал нынешней принцессы и ее матери, я им воспользовался.
– Ты брал образцы крови у принцессы и королевы? – Делани покачала головой, словно не хотела этого говорить. – Какая занимательная история! В самом деле. Я всегда любила сказки. Но чем диковиннее она становится, тем меньше я в нее верю.
Каэтано махнул рукой, словно ему было наплевать на ее недоверие. Он не расскажет ей, через что прошли он и его люди. Ничто из этого не имеет значения, потому что они преуспели.
– Анализы дали окончательные результаты, – тихо сказал он Делани. – Принцесса Амалия из Иль‑д’Монтань не приходится родной дочерью королеве Эсме. У них разная генетика.
– Ладно. – Делани наморщила нос. – Ну, это можно объяснить множеством причин.
– Верно. И мы исследовали их все. Но я скажу тебе самое удивительное. Ты готова это услышать?
– Разве это будет удивительнее всего того, что ты мне уже сказал? – спросила она.
– Королева Эсме страдала от некоторых болезней, пока была беременна, – произнес Каэтано со сдерживаемой яростью. – Из‑за них она лежала в специализированной клинике в вашей огромной стране. В городе под названием Милуоки.
– Да. – Делани прищурилась. – Я тоже родилась в Милуоки. Как и многие другие люди, которые живут по всей стране. Что тут необычного?
Каэтано посмотрел за спину Делани. Пока они разговаривали, к двери подошла пожилая женщина и слушала их. Вернее, она не просто слушала, а застыла на месте.
Он продолжал:
– В тот день в клинике родилось двенадцать детей. Только два младенца были девочками. Одна из них – кронпринцесса Иль‑д’Монтань, другая – девочка с канзасской фермы.
– И что? – спросила Делани, сильнее нахмурившись. Каэтано начинал подозревать, что она принимает правду, какой бы неприятной она ни была. – Значит, принцессу и совершенно обычную девочку из Канзаса…
– …Подменили, – раздался голос пожилой женщины. Открыв стеклянную дверь, она шагнула на крыльцо. Выражение ее лица было напряженным, но глаза сияли. – Это произошло в клинике. На третий день.
Каэтано уже знал, что он прав, но почувствовал триумф. Он ликовал по поводу того, что трон Иль‑д’Монтань наконец‑то в его руках.
Он преуспел.
Он разглядывал девушку, которая резко повернулась к матери.
– Мама? – почти жалобно произнесла она. – О чем ты говоришь?
– Я знала, – отчетливо прошептала пожилая женщина, на ее морщинистом лице читалась злость. – Я знала, что мне принесли не моего ребенка. Я так и сказала, но медсестры высмеяли меня. Меня убедили, что я просто устала и у меня гормональный сбой. Но я знала лучше.