Мне ни — майором, ни — капитаном здесь никогда не быть. Так что и терять нечего. А вот тебе… Сейчас узнаем.
— Какие такие проблемы-сложности? Ноженьки не стоят-подгибаются? Так это беда — не беда. Такую беду — рукой разведу. Что ж это ты, мил человек, раньше-то не сказался? Управителю бы моему наперёд намекнул-высказал. Я ж таких как ты жду — не дождуся. По ночам не сплю — всё выглядываю: не ползёт ли ко мне кто калечный-безногинький? Уж и место для тебя приготовлено, уж и инструмент-то для тебя весь настроен лежит. Эй, хозяйка! Собери-ка ты своему орлу шизокрылому припасу сытного да одежонки тёплой на пятнадцать дён. А повезём мы тебя, добрый молодец, да на те дела, на полезные, какие и вовсе без ног делать можноти. Ножки резвые — тебе там без надобности. Вот и пообрубаем.
Мужик, неожиданно для себя столкнувшийся с потоком встречной былино-речистости, несколько растерялся, и, выйдя из образа, спросил по-простому:
— Эта… ну… а кудой-то?
— А тудой-то. Кирпичи лепить. Сидя работать будешь.
Дальше… как обычно. Или правильнее — «КеГеБычно»?
За спиной осталась воющая беременная баба, штук семь детишек мал-мала меньше, взбаламученное село и Хрысь с красными ушами. Поскольку я, хоть и негромко, с глазу на глаз, но высказался откровенно. По теме: что я о такой организации трудовых ресурсов думаю, и где таким управителям место.
Единственный, кого эта история порадовала — Христодул. Он уже всё своё заведение организовал. Очень эффективно использовал наличие у себя инородцев-голяди. Два старика, старуха и хромой, обеспечивали ему полный контроль и управляемость контингента.
Этот юный… «начальничек, ключек-чайничек» не сильно волновался по поводу личной жизни своего контингента, зато выпросил у меня некоторые дополнительные права. Типа продления срока отработки при ненадлежащем поведении работника. Разрешение на использование некоторых технических приспособлений вроде колодки деревянной нашейной и наножной. Введение индивидуального режима питания. И — обмундирования. Бардовского фасона:
После чего пришёл в радостное расположение духа и, ощерившись, просил только об одном: о достаточном количестве исправляемых и уму-разуму научаемых. Что в ближайшие дни и исполнилось.
Да, кстати, ещё когда тащили дурака-былинника через гать с вывернутыми за спину руками, обнаружилось, когда в ледяную жижу уронили случайно, что он бегает очень резво и немочь в ногах ему не помеха. А когда одели железное кольцо на шею да цепь замкнули вокруг творильной доски, на которой кирпичи лепят, стал он и к маленькому Христодулу обращаться… как к старшему, по вежеству.
Интересно, что вся остальная бригада «больных» уже к полудню старательно махала топорами на лесосеке — наглядный пример оказался убедительным.
Вот как-то так. Мне нужны печки в дома. И если у работников нет на то доброй воли, то будут работать подневольно. Хотя, конечно, для всего попадизма это ересь и плевок в лицо. Ну и плевать.
Третья тема это, конечно, бабы. Точнее — демография и народа приумножение.
Я Хрысю и другим матёрым «паукам» несколько раз говорил. Они покивали и из головы выкинули. Начиная с Покрова пошли свадьбы в селище. Но сколько я не повторял, чтобы все гожие девки и вдовы были взяты замуж…
«Мели Емеля, твоя неделя» — русская народная мудрость. Про меня.
Смысл происходящего понятен: у «пауков» свои резоны. То жених косой, то невеста рябая. Хотя, конечно, дела эти решают родители и у них другие проблемы: приданое, подарки, давние ссоры, кому с кем родниться, мастерица ли?
— А давай погодим… Через годик-другой у меня и меньшая вырастет, а твой пущай пока жеребёнка подрастит… А сынок владетелев… болтанул и ладно. Или — забудет, или — отбрешемся, господь боронит…
Я — не ГГ, я — ДД. Роль прапорщика-надсмотрщика — мне не в кайф. Но склерозом — не страдаю. Можно было, конечно, пойти в лоб. Как сделал Его Императорского Величество сирот призрения департамент.