Часов в шесть я уже запихивал в сейф все свои папки, и отказавшись «убить слизистую» водкой с коллегами по работе, сел в свою зелёную «копейку».
«Убьем слизистую!»… Под таким нехитрым лозунгом частенько проходят на нашей работе банальные пьянки по поводу и без повода… Снимаем напряжение и стрессы. Но сегодня это не для меня…
До дома на этот раз я доехал без приключений, купив по дороге батон хлеба. Странно, но так рано, в полседьмого, я домой почти никогда не возвращался. Когда до полуночи задерживался, а когда и на следующие сутки зависал. Ну, разве что в восемь-девять. Но чтобы так рано. Нет. Никогда…
Дверь была закрыта только на один оборот нижнего замка. В комнате громко орал телевизор. «Не ушла!» — подумал я и зажёг свет в коридоре. Разулся и вошёл…
В комнате, на столе, как вещдоки на обыске были выложены:
Три пистолета (ТТ, револьвер и мой газовик, что лежал под диваном).
Деньги (все, что были в доме. И остатки от зарплаты, и те, что на «чёрный день»).
Ключи от квартиры и мой паспорт.
Почётная грамота, подписанная генералом, вручённая мне на День милиции в прошлом году.
Мои фотографии, там, где я в милицейской форме. Я хоть форму и не ношу, но на личное дело заставили сняться при погонах…
* * *
Она сидела на диване в моей рубашке, завязанной узлом на талии.
— Почему? — грозно и сердито спросила она меня.
— Что, почему?
— Почему ты оставил меня здесь… с ключами, деньгами, с оружием? Пожалел, да?
— Нет. Я просто подумал, что ты оценишь моё доверие и ответишь мне тем же.
— Доверие… Доверие. Да врёшь ты всё. Чего тебе от меня надо?
— Ничего…
— Врёшь! Врёшь… Все вы врёте!
Она вскочила с дивана, сделала шаг на встречу мне… Слёзы, как большие алмазные бусины, брызнули у неё из глаз и покатились по щекам, оставляя блестящий влажный след. А она била меня своими маленькими кулачками в грудь и всё повторяла:
— Врёшь… Врёшь…
Не в силах остановить этот драгоценный дождь, я обнял её и прижал к себе. Она вздрогнула всем телом, но не отшатнулась от меня, а крепко обняла, и прижавшись к моей груди, заплакала ещё сильнее. Я молча гладил её по голове, а она продолжала плакать. Её маленькое тело доверчиво прижималось ко мне, и каждой клеточкой кожи я ощущал его дрожь…
* * *
Днём, на работе я получил ориентировку по вчерашнему убийству: «За совершение особо тяжкого преступления, заказного убийства, разыскивается… Мужчина. На вид — тридцать-тридцать пять лет, славянской национальности, рост 175–180, крепкого телосложения, волосы русые, короткая стрижка, одет: Тёмные джинсы, тёмная рубашка… Использовал автомашину ВАЗ–2101−06 тёмного цвета… Госномер не установлен… и т. д.»
По таким приметам меня обязательно найдут. Да. Если я сам, конечно, приду… с повинной.
Щас! Уже бежу. То есть бегу…
О ней, кстати, не было сказано ни слова. А сейчас эта маленькая убийца, плачет горькими слезами на груди оперуполномоченного уголовного розыска, который не спешит почему-то волочить её в тюрьму. Впрочем, плач, кажется, уже затихает. Она подняла голову, и глядя мне глаза в глаза снова спросила:
— Почему?
А хрен его знает. Если бы я сам себе хотя бы мог объяснить свои непредсказуемые поступки…
Потому что…
* * *
Слёзы давно уже высохли на её глазах, как скоротечная детская обида, а я постепенно постигал её короткую, но густо приправленную кровью и адреналином историю жизни.
Родилась она не здесь, а в теплом курортном городке на берегу Чёрного моря, неподалёку от всесоюзно известного города Сочи. Вообще-то это тоже Сочи, так как протяжённость Сочей по побережью — около ста сорока километров или что-то в этом роде.
Просто то, что мы называем — Сочи — состоит из нескольких маленьких курортных городов, друг за другом расположенных вдоль теплого морского курорта. Так вот в одном из них примерно четырнадцать лет назад и родилась маленькая Светлана.
Теперь-то я узнал наконец, как её зовут и сколько ей лет. Ну, что ж, значит уголовной ответственности она ещё пока не подлежит… Хм. А я?
Там в Сочи, она и прожила свои счастливые лет десять с отцом и матерью. Родители где-то работали там, пока не наступил демократический рай со всеобщей безработицей.
Отец, потеряв работу, оттягивался на полную катушку, заливая своё горе «огненной водой». А мать, забрав Светлану, уехала в Москву, попытать счастья и заработать на жизнь.
В Москве они снимали то одну, то другую квартиру, а иногда и комнату. Мать много работала, пока наконец не нашла себе более менее приличную работу. В американском ресторане она мыла посуду и занималась уборкой на кухне. Заработанных денег стало хватать и на квартиру, и на еду, и даже на Светкино обучение в хорошей московской школе.
Но это только сперва, а потом, волей случая или по стечению обстоятельств, после окончания каких-то хитрых курсов её мама стала сдавать карты в казино. Должность называлась по заграничному — дилер. Нет, не тот дилер, что на бирже акциями барыжит. В казино дилер — это работник, который ведёт игру за столом в покер, блэкджэк, рулетку. А заодно и поддерживает разговоры с клиентами. Типа правила объясняет и следит, чтобы игроки эти правила соблюдали…
Жизнь вроде бы выровнялась. Ну, а дальше… Дальше началась сказка…
* * *
Один из учредителей или владельцев казино, черт их знает, как они правильно называются на самом деле…
Если сказать короче, то один из очень богатых людей стал ухаживать за матерью Светланы. Именно ухаживать… Потому что он и не пытался её купить или просто использовать. Он дарил ей цветы, приглашал в театр…
Но её мать, Ольга, красивая в свои тридцать с небольшим, скромно отказывалась…
А его звали Олег. Он узнал про неё всё, или почти всё. И про маленькую Свету, и про брошенного мужа.
Смешно сказать… в наше время так и не говорят уже…
Он предложил ей… руку и сердце. Ну а в придачу всё, что имел и чем владел в свои небольшие для бизнесмена сорок лет. А имел он немало.
Обо всём этом мать подробно рассказывала, делилась этим и советовалась со Светланой. Кочевая жизнь полная лишений сблизила их очень сильно, и они стали друг другу просто хорошими подругами. Мать казалась намного моложе своих лет, а Светлана понимала всё намного старше своих.
Олег сказал, что хочет познакомиться со Светланой. И однажды настал день, когда это знакомство состоялось.
А что? Ей, Светлане, вполне понравился этот импозантный, уверенный в себе, но несмотря на это, не потерявший своих человеческих качеств интеллигентный человек. Он был тактичен, вежлив, и как оказалось очень порядочен в отношениях с людьми.
И просто ну о-о-очень умный. В своё время один из самых молодых кандидатов каких-то там наук.
Ну, умеет он считать деньги, очень хорошо умеет. Ну, разве же это грех? Вовремя вложил свои и чужие деньги в игорный бизнес… И вот вам новоиспечённый советский… (Тьфу!) то есть новый русский миллионер.
Правда, сначала он чуть было не сделал ошибку, когда они втроём поехали по Москве на его Мерседесе. Ну ладно ещё, что заехали в Пиццу-Хат покушать. Но потом…
Но потом-то он, решив понравиться «маленькой» Светлане, повёл её в Детский Мир, где как преданный щенок заглядывал ей в глаза, стараясь угадать, что ей понравилось…
Как было трудно объяснить ему, что она гораздо взрослее своих тринадцати лет и все эти плюшевые мишки размером с телёнка, и все эти «Барби» со своим розовым барахлом, не слишком трогают сердце ребёнка с умными глазами взрослой женщины. Светлана прекрасно понимала, что у её матери нет лишних денег, а то что есть, хватит лишь на оплату квартиры за следующий месяц. А в кукольном домике «Барби», стоимость которого ненамного выше стоимости комнаты в коммуналке на окраине Москвы, жить нельзя.