Был затронут и вопрос о применении физики в военном деле. Иоффе, в отличие от Рождественского и Вавилова, которые подчеркнули тесную связь ГОИ с оборонной промышленностью, не проявил особого энтузиазма.
В отношении ГОИ и его связи с производством не было ни малейших упрёков.
«Все те упреки, которые здесь слышались,— говорил Вавилов,— совершенно не могут быть сделаны по адресу советской оптики. Советская оптика стояла на совершенно реальной почве, всё время была связана с промышленностью, она выпестовала эту (оптотехническую — В. В.) промышленность» [10, л. 141].
На январском совещании стало ясно: ФТИ и школа Иоффе (при всех их заслугах) выглядели технически ущербными, в отличие от ГОИ и школы Рождественского, вроде бы безупречных в плане технической и военно-технической отдачи.
Подготовительное совещание: физика и философия («скрытые измерения»)
Ещё одна проблема, которая не могла не беспокоить академические (и партийно-государственные) власти,— проблема «философского порядка» в теоретической физике. Всякие идеалистические или квазиидеалистические «заскоки», связанные с интерпретациями релятивистских и квантовых теорий и вступающие в конфликт (мнимый или действительный) с диалектическим материализмом, были недопустимы. Ведущие теоретики Я. И. Френкель, В. А. Фок, Л. И. Мандельштам, И. Е. Тамм, Л. Д. Ландау и др., разделявшие идеи А. Эйнштейна, Н. Бора, В. Гейзенберга, П. Дирака, Э. Шрёдингера, М. Борна и др., по мнению блюстителей идеологической чистоты, находились на грани идеалистического падения. К числу таких блюстителей относились Кржижановский и Горбунов («по должности»), лидер академической философии А. М. Деборин и специалисты по диалектико-материалистическому истолкованию науки А. А. Максимов, А. К. Тимирязев, Э. Кольман, не очень большая, но активная группа физиков-механицистов (В. Ф. Миткевич, Квиттнер, те же А. К. Тимирязев и А. А. Максимов) и др. На январском совещании они были в меньшинстве: помимо Кржижановского и Горбунова, это были А. М. Деборин и фиановский физик-партиец Б. М. Вул, ставший учёным секретарём физической группы АН СССР.
Инициатива принадлежала ведущим:
«Мы должны понять,— подчеркнул Кржижановский,— всё ли в порядке (у физиков — В. В.) в смысле философских установок» [10, л. 129].
Иоффе попытался сразу «закрыть» эту тему, заметив, что, с одной стороны, философская дискуссия недостаточно подготовлена и «ни один из наших философов, кроме Бориса Михайловича (т. е. Гессена — В. В.) не знает современной физики» и что, с другой стороны, эта дискуссия не столь актуальна, т. к. «Ленин ни одну физическую теорию не называл идеалистической, хотя самые страшные теории (т. е. квантовая теория и теория относительности — В. В.), казалось бы, существовали уже тогда» [10, л. 151].
Затем слово получил Деборин, который попытался связать недостатки нашей физики с её мировоззренческими грехами и показать идеологическое смыкание физиков чуть ли не с фашизмом:
«…Многие из наших физиков… стоят на почве идеализма… Не является ли одной из причин отставания нашей физики тот факт, что физика в своих общепринципиальных, общетеоретических и философских основах отстаёт от всего нашего мировоззрения… (Индетерминизм квантовой механики, к которому, по его мнению, склонны ведущие теоретики — В. В.) является орудием в руках фашизма для построения его концепций… Не наступило ли время, чтобы совершить крутой поворот от идеализма к материализму диалектическому?» [10, л. 152—154].
Предстоящую сессию, по крайней мере, в значительной её части предлагалось направить в русло философской дискуссии и навести строгий философско-идеологический порядок, что было чревато нарушением нормальной работы в тонкой сфере теоретической физики, запрещением соответствующих теоретических курсов в университетах, разнообразными оргвыводами и т. п. Из физиков только Б. М. Вул поддержал Деборина:
«Я согласен с Дебориным, что… диалектический материализм мог бы помочь нашим физикам.., что некоторые физики проявляют свою враждебность к диалектическому материализму.., что некоторые молодые физики отрицают закономерность (по-видимому, классический детерминизм — В. В.), как например Бронштейн и др. То, что социально это люди нам чуждые и политически враждебно к нам настроена,– это тоже факт и т. д.» [10, л. 155—156].