В то самое время в местности Сэттэ Сирэй в Оймяконе, где жили Мадьыгы и Тёрёнёй с братьями, появилась дочь Илбиса, приняв облик молодой женщины с бельмом на глазу, одетой в ровдужное платье, подпоясанное куском веревки, которой привязывают коров. Она стала сновать от одного сына Сасыл Бытыка к другому, рассказывая им ложные слухи: «На тебя идет войной тот твой брат, приготовься». Все три брата всполошились, испугались и перебили друг друга. Вот таким образом погибли жившие в Оймяконе сыновья выходца из Баягантая Сасыл Бытыка — Бахсыгыр Баатыр, Кюдэнг атах, Мадьыгы Тёрёнёй. Это значит, исчез целый род из-за того, что шаман Кээрэкээн призвал себе на помощь духа кровожадности, который, приняв облик той женщины в ровдужном платье, добрался к ним, распространил ложные наветы и вызвал кровавую сечу.
Со слов Егора Миновича Егорова, 82 лет, Жулейский наслег Таттинского района. Записал С.И. Боло, 12 октября 1933 г., местность Таалалаах [ИПРЯ, ч. 1, с. 214–217]; якутский текст III части см. [Боло, 1938, с. 88].
183. Род Дьохсогон (Жексогон)
Шаман Кээрэкээн воевал с людьми из Баягантая, Игидея[195] и Оймякона, одолев-победив их, стал жить по рекам Таатте и Амгс. Он был богат конями и рогатым скотом. Имел у себя близких людей. Были у него два богатыря из терасинцев Иргиэлэ и Ингэрчэ[196], отцом которых был Кюскэс Бетенкес, а матерью Тысагас Кюскэс. Имел он еще силачей: Бэрт Бээчээна из Мегинского улуса, Кюэртэ сына Ыттаах Ойууна из Курбусахского рода, Сасыл Беге и Кэнгис Боотура.
У шамана Кээрэкээна был единственный сын, по имени Дьохсогон[197]. Дьохсогон, как и отец, жил по рекам Амге и Татте. У него была жена по имени Былаах.
Однажды отец их, шаман Кээрэкээн, в местности Арыы Бысыт, на берегу реки Амги, держась за кол (изгороди. — Н.Л.), сказал свое завещание: «Я умру в воде, таково мое предопределение. Отсюда, уплыв вверх против течения на три /сёс, превратившись в гагару, приплыву к берегу, и на том месте, подняв [меня] на гору Такыма, похороните в земле и сделайте могильный памятник. Спустя долгое время на этом месте вырастут три лиственницы с вершинами в виде помела. Если под ними постелят белый ковер из шкуры с черными каемками и на нем поставят кушанья и станут есть суорат[198], тогда с этих деревьев спустится паутина. И если бы ее, смешав с суоратом, съела еще не рожавшая девушка-сирота, я вторично вернулся бы в свой род. Родился бы такой же человек, как и я. Родился я у каменистой речки. По предопределению свыше и кости мои должны остаться у каменистой речки», — и от кола, за который держался, мигом он спрыгнул в воду реки Амги. Затем, превратившись в гагару, поплыл вверх против течения, выплыл мертвым на расстоянии трех кёс против горы Такыма. Сородичи нашли его там и похоронили на середине горы Такыма.
На этой его могиле раньше выросли две лиственницы с вершинами в виде помела и высохли, а сейчас, говорят, выросла третья лиственница с вершиной в виде помела. Рассказывали, что из его могилы часто поднимается вихрь.
Прошло много времени с тех пор, как умер и похоронен шаман Кээрэкээн. Живет его сын Дьохсогон, продолжая его род. В свое время от него родились четыре сына, ставшие известными людьми. Однажды старик Дьохсогон и старуха Былаах перекочевали с речки Амги к речке Татте, впереди бежал девятилетний их сын. Остановившись, он сказал: «Я проголодался, накормите же, накормите, если меня не накормите, то я очень отощаю». Тогда старик со старухой остановились и дали ему пососать корову. Так они от Амги до Татты, на расстоянии семи кёс, семь раз останавливались, чтобы дать пососать мальчику коров. За то, что он хитрил и обманывал, чтобы поесть, дали ему имя Тюэкэй Тюекюн Уохчай (Плут, обманщик Уохчай). Второй их сын имел длинные волосы, как лошадиная грива, росшие до хвостового позвоночника, а потому его назвали Сиэллээх уол (Гривастый парень). Третий сын с четырехлетнего возраста совсем потерял слух, потому его прозвали Дьюлэй уол (Глухой парень). Четвертый сын любил выставлять себя шаманом и сновидцем, потому прозвали erg Ойуун уол (Парень шаман).
195
196
«
197