113. Из-за греховных речей[88]
На земле Тохтосут, на территории II Нахарского наслега, бывшего Восточно-Кангаласского улуса, ныне земля колхоза «Красная заря», I Нахарского наслега Мегино-Кангаласского района, имеется огромное таежное озеро «Харыйалаах». У этого озера жил старик Хообдьоорон, имевший одну или двух коров. Озеро славилось своей рыбой. Однажды славным вечером, упомянутый выше старик вместе со своей старухой отправился проверять верши. Старик сел на носу лодки, старуха — на корме. Из нескольких вершей они взяли очень много рыбы. Пятая верша оказалась очень тяжелой. Старик с трудом вытащил ее в лодку. В ней оказался преогромный, необычный карась. Размером он походил на громадную речную рыбу, но чешуя была точь-в-точь карасиная. Возвращаясь домой, когда оставалось около десяти саженей до берега, старик сказал: «Да, дружок, ненаглядная наша бабушка особо раздобрилась, подарила лучшее дитя своей пучины». Старуха, как только услышала слова старика, сильно пристала к нему — «покажи» да «покажи».
Не устоял старик, не выдержал. Ухватил рыбу обеими руками, весь напрягся и поднял ее, но когда стал поворачиваться, она хлестнула хвостом и вырвалась. Сперва шлепнулась поперек лодки, а затем сиганула в глубь озера. Долго-долго рыдали старик со старухой на берегу. Спустя много времени, лишь поздним вечером они вернулись домой.
Про эту рыбу, так печально потерянную ими, они стали рассказывать каждому, с кем приходилось встретиться. Слух об этой рыбе рос не по дням, а по часам. Увеличившись чуть ли не вдвое, новость достигла города Якутска. Она проникла в голову спесивого богача Кычкина прямо через темя. Спустя несколько лет, он заранее начал подготовку. Но только по первому осеннему снежку отправился на озеро «Харыйаалах» целым поездом — запряг семь громадных быков в сани, положил на них невод и дорожные припасы, а сам ехал на тройке коней. Прибыли на место спустя три дня после праздника Покрова (Богородицы).
О том, что на «Харыйалаахе» состоится неводьба, услышали все, и ближние и дальние. Ради знаменитой рыбы собралась бесчисленная толпа. Вот начали пробивать проруби, подготовили все и запустили невод. Присутствующие ожидали, что хозяин невода вначале устроит обрядовое угощение. Тогда местные старики предложили: «Надо бы устроить угощение, покормить бабушку — духа-хозяйку озера». Но ретив был Кычкин, услышав это, весь напыжился так, что боялись, лопнет на нем кожа, покраснела рожа, как полная луна, запыхтел, как утопающий, только что вынутый из воды, и с тяжкими вздохами произнес: «Еще называют бабушкой, вот досада, всякое озерцо стали величать бабушкой, неужто она может не отдать всякую дрянь, обитающую в ее водах. В какую свою тинную яму их засунет? Что бы она ни делала, я заставлю вывернуть наизнанку ее нутро, протащу невод от ее начала до конца, проведу несколько раз поперек него, не оставлю в нем ни одной лягушки, ни одного водолюба, весь ее лед велю перетаскать в лес и разбросать». Но и после этого не угомонился. Ходил, ругаясь словами, которые многие вслух не произносят. Речи его были не по душе всем, кто участвовал в рыбалке. Невод медленно стали вытягивать на лед, прославленный невод. Все присутствующие столпились у круглой проруби, через которую его вынимали. Хотели увидеть, как много рыбы будет поймано. Вот, начали тянуть очередную жердь, но вдруг огнем ожгло рыбакам руки, жердь сорвалась и весь невод мигом провалился вниз. В ту пору глубина озера была 3–7 саженей, а ширина его была такой, что линной турпан проплывал под водой ни разу не вынырнув в середине.
Старики тайком шептались: «Невод забрала хозяйка озера, мстя за его греховные речи». А богач Кычкин добавил: «Невод не иголка, а даже железную иголку находят в воде, найдем, конечно». Искали до тех пор, пока не съели все припасы, взятые с собой. Прошли дни святых Дмитрия, Михаила. Съели и мясо семи быков, на которых привезли свою поклажу. Остались только головы семи быков, а невод, «не являвшийся иголкой», все не обнаруживался. Головы быков господин сам варить стал. Для того чтобы дольше искали невод, он нарочно варил так, что вода в котле не кипела. Люди стали вялыми от голода, батраки отчаялись от долгих поисков, никак не могли дождаться, когда кончатся бычьи головы. Вот когда появилась поговорка: «Неразваривающаяся, как голова быка Кычкина». Почти месяц искали, но невод найти не смогли. Такие случаи в прошлом объясняли тем, что дух-хозяин озера так, оскорбясь, наказывает слишком жадных, наглых богачей за их невоздержанные речи. Есть слова, которые произносить вслух грешно, говорили древние старики.