А голос ее был пронзительным, звучным, говорят. Если же дело происходило летом, она, надев всю летнюю одежду из шелка и гаруса, принарядившись, ходила, размахивая шелковым голубым платком. Эту одежду — платье она никогда не пачкала, ни в каком месте не рвала. Летом она исчезала на девять-десять дней, не показываясь на глаза человеку, говорят. Тогда ее искали по всему Алтану, но не находили. И когда летом она вела себя очень беспокойно в том месте, где ее находили, устраивали амбар и запирали ее туда. В таком заключении она самое большее находилась около десяти дней, говорят, разрушив свое место заключения, она уходила, оказывается.
И летом, и зимой по тому месту, по которому она думала идти, проходил, говорят, сильный вихрь.
Тогда люди того времени, говоря: «Госпожа наша, видимо, захотела пройти по этому месту», — боялись, оказывается.
Странствуя так, она побежала вверх по реке Тураахтаах. Там у себя на родине жил Хакыр шаман. Она пришла [к нему] и сказала: «В этом Среднем мире уже не прожить человеческой жизнью, рождая детей», — и вынудила его дать ей конский повод, и, взобравшись на высокий берег этой реки, она умерла, повесившись на сучок огромного толстого дерева со стороны солнца. Перед тем как повеситься, она трижды прокричала голосом ворона, говорят. Услышав это, шаман, подумав: «Она, наверное, умерла», — испугался и убежал в Тайгу[100], говорят.
Потеряв свою госпожу, весь Алтай несколько дней искал ее. Реку Тураахтаах они обошли дважды и дважды не нашли ее, и только при третьих поисках ее нашли, госпожа сама заставила обнаружить себя, позвав голосом ворона, говорят. Здесь она повесилась не так, чтобы можно было убить себя, а только накинула повод на шею, и нигде тело ее не стало портиться, говорят. Когда увидели ее, то госпожа их, казалось, умерла, приняв свой девичий облик. Говорят, она казалась еще более похорошевшей, нарядной. Перед смертью ей было как будто бы тридцать один год.
Найдя госпожу, очень быстро похоронили на месте ее смерти. Над ней сделали срубную могилу. В какой одежде ее похоронили, неизвестно. Слышно было, что когда к этому срубу подступал лесной пожар, то не сжег его. Впоследствии, около десяти лет назад, случившийся лесной пожар сжег эту могилу. Несмотря на это, она и сейчас заметна, выступает в виде бугра. Если проходили мимо этой могилы, распевая песни, то проносился вихрь, говорят, и тот человек болел или что-нибудь с ним происходило. Поэтому человек, который шел вдоль речки Тураахтаах, проходил тихо.
Эта женщина по-человечески дома рожала трижды, и все трое были девочками. Она была беременной всего шесть раз, при трех беременностях она зимой пропадала три дня, так что ее не могли найти. Предполагали, что она рожала тогда плохих детей. А те три ее дочери, выйдя замуж в трех улусах и не сходя с ума, удавились.
Эта госпожа имела, говорят, очень разукрашенный, снаряженный конский убор. Родные мужа этот убор продавали по частям тем людям, которые просили, чтобы сделать снаряжение своим дочерям, выходившим замуж. Девушка, снаряженная этими предметами, не жила по-человечески, говорят. Большинство сходило с ума, оказывается. А шаманы и шаманки, камлая каждый раз над ними, говорили: «Взяли с собой снаряжение госпожи Алтана, вот и возмездие за это», — и заставляли все вернуть назад, говорят. Когда возвращали назад [снаряжение], если верить по-старому, то действительно они поправлялись, оказывается.
Сама же госпожа Алтана после смерти явно стала абаасы. Ее приближение слышалось по очень громкому звону колокольчика и погремушек. А зимой среди треска и шума звенел колокольчик, говорят. И затем, говорят, она всегда ходила с пением.
Еще до недавнего времени в Алтайском наслеге было принято невестку по имени Агафья, приезжавшую в дом мужа, переименовывать в Акашу или Аалтыс. Да и сейчас, наверное, старое поколение не называет алтайского Айыы Агафьей, также не называют госпожой, а называют Айыы.
Со слов М.Н. Яковлева-Куруппы, Тарагайский наслег Мегино-Кангаласского района. Записал Х.И. Константинов 1 марта 1941 г., г. Якутск [ИПРЯ, ч. 2, с. 285–289].
126. Болугурская айыы
В Болугурском наслеге жил местный богач Омуоруйа Нестор[101]с тремя женами, с девятью сыновьями, с одной дочерью, очень важный баай, говорят. Его местожительство — долина Сутуруолаах. Его жена — дочь чакырского князца Уогалааха Логлойо. От этой госпожи родилась девочка, которую вырастили в холе, в золоте-серебре, в рысьих, бобровых шкурах[102].
101
102
Женщина, которая после смерти известна как Болугурская