Возвратившись, обрадованный он сказал жене: «От сучунаа за оленя взял нож». В скором времени они оба сошли с ума, а через три дня после этого умерли.
Со слов Христины Николаевой, старше 70 лет, Оленекский наслег. Записал ее сын А.А. Николаев в 1944 г. Из материалов, собранных И.С. Гурвичем [ИПРЯ, ч. 1, с. 117].
128. Оспа
Болезнь, от которой очень страдали и гибли якуты, — это оспа[106]. В самую последнюю губительную оспу в 1873–1874 годах якутское население значительно вымерло. Тогда гибли целыми домами, подродами (ийэ ууса) и родами (ага ууса).
Все жители, прячась от оспы, построили себе балаганы в дальних лесах. Собак своих поубивали, дрова рубили в доме, на дворе не разговаривали, сено и дрова возили ночью и даже мычащий скот не выпускали на двор. Все это делалось вот почему: оспа, превратившись в русскую женщину, называемую хотун («госпожа») или эбэ («бабушка»), все время прислушивается. Если услышит собачий лай, человеческий голос или мычание скота, стук топора, скрип саней, говорят узнав, что живут люди, она приходит туда. Из-за этого страха так прятались, оказывается.
В семье, где имеется заболевший оспой, не впускают в дом свет, закрывают окна. Больному не дают смотреть на огонь, не показывают материю (одежду) красного цвета и пищу. Говорили, если больной увидит свет или красное, то болезнь усиливается, и он умирает. На стол кладут карты, куклы и, если имеется, водку. Картами, куколкой, водкой развлекают эбэ, упрашивают ее. К жителям, где имеются больные, не ходят в гости, а к дому их даже близко не подходят. Хозяева далеко от своего дома в лесу втыкают в снег палки: самая длинная из них — хозяин дома, покороче этой — хозяйка, еще короче — дети. Если кто заболеет, наклоняют соответствующую его возрасту палку, а если умрет, переламывают, наступая на нее. Соседи и родные (каждый) приходят сюда и смотрят эти палки, и потому знают, кто заболел или кто умер. Человек из семьи, где нет больных, не встречается лично с человеком той семьи, где болеют. А если встретится, он воспринимает это так, как будто он встретился лицом к лицу с самой эбэ (оспой).
Когда умирает человек, люди соседней семьи, придя и увидев, что хозяева сломали поставленную в лесу палку, находят где-нибудь киибэс и приводят его сюда. Киибэс — так зовется человек, который всегда занимается похоронами умерших. Если умершему полагается посмертный конь (холдьуга), прибывший киибэс уводит предназначенного коня далеко, убивает и ест мясо и роет яму покойнику. Родные умершего сколачивают в самой могиле деревянный сруб. Когда закончатся приготовления, киибэс привязывает покойного без гроба к приспособлению, называемому дьулурга, и сам волочет его в могилу. Дьулурга — это две длинные жерди с перекладинами позади. Киибэс впрягается в переднюю перекладину, как в ярмо, и волочит, толкая грудью. Вывозит так в могилу, скатывает в яму, как бревно, и засыпает землей. Сколько человек умирает, всех хоронит киибэс. В вознаграждение киибэсу дают мелкий скот или корову.
Записал А.С. Порядин, Морукский наслег Мегино-Кангаласского района, июнь 1937 г. [ИПРЯ, ч. 2, с. 295–296].
129. На Оймяконе оспы не было
Когда здесь якутское население стало многочисленным, в Оймякон ехал злой дух болезни оспы из Якутска, подсев сзади всадника, доставлявшего вьюком грузы.
Переезжая через реку Тарын, он упал с коня в наледь, обморозил себе ногу и сказал: «Эта река чересчур холодна, пронзительно ее дуновение, оказывается, она по праву называется Чысхаан. Больше я не вернусь в эту страну». Так он, говорят, повернул обратно. Сколько ни приходилось слышать, в этих местах (ни в прошлом, ни в рассказах) не было болезни оспы[107].
Со слов Павла Владимировича Винокурова (по прозвищу Хаскар), 73 лет, Сордоннохский наслег Оймяконского района. Записал С.И. Боло 23 января 1940 г. [ИПРЯ, ч. 2, с. 296–297].
130. Хабинский князец
Недалеко от города[108], в трех кёс, жил, говорят, омукский князец по имени Хабинский князец. Когда этот человек ехал в город, показались ему духи повальной болезни, превратившись в грех русских девушек. Они попросили, говорят, у него одну черную лисицу, которую он вез с собой. На это он сказал: «Я охотился на лисиц не для всяких русских девушек, а везу их в город». «Ты потому стал иметь черную лису, что путь твой будет черным», — сказали они и обманом попросили вести их до своего дома. Приблизившись к урасе, девушки исчезли.
106
Эпидемия оспы в связи с отсутствием медицинской помощи значительно сокращала численность народов дореволюционной Якутии.
107
В мифах дух оспы представлялся «босоногой рыжей девушкой в красном сарафане». Мотив обмораживания ее ног встречался во многих мифах о ней [ИПРЯ, ч. 2, с. 327].
108
«Имеется в виду город Зашиверск на р. Индигирке, население которого сильно пострадало от эпидемии оспы во второй половине XVI11 в.» [ИПРЯ, ч. 2, с. 327].