Своихъ производительныхъ соковъ у этого города мало; но какъ мѣсто сбора итальянцевъ и чужеземцевъ, онъ и со всѣми своими недочетами, по части столичной интенсивной жизни, всетаки — послѣ Парижа, Лондона, Берлина и Вѣны — самый характерный и оживленный. И онъ съ тѣхъ поръ, какъ сдѣлался столицей, не утратилъ своей универсальности, все также сборный пунктъ и исходная высшая инстанція для всего христіанства, признающаго папу главой католической церкви.
Прежнему Риму придавалъ живописность религіозный его видъ. Теперь — жалуются любители уличныхъ церемоній и торжествъ, — не видно никакихъ процессій. Это правда. Крестныхъ ходовъ по улицамъ не бываетъ, какъ когда-то. Но процессіи — похоронныя и приходскія, сплошь и рядомъ. Всѣ праздники въ церквахъ остаются въ силѣ. Кто ими интересуется, можетъ цѣлый годъ свой распредѣлить по святцамъ. И народныя сборища попрежнему дозволены; только они теряютъ свою стародавнюю живописность. Народная жизнь, попрежнему, сгустилась въ бѣдныхъ кварталахъ, въ Трастевере, въ бывшемъ Ghetto, на нѣкоторыхъ площадяхъ. Но въ Римѣ нѣтъ такихъ кварталовъ, гдѣ бы трудовой людъ своими массами придавалъ особенную жизнь и движеніе цѣлымъ мѣстностямъ.
Но вотъ кончаетъ свой римскій день туристъ или иностранецъ, который обжился здѣсь, а не пріобрѣлъ знакомыхъ, и такихъ не мало. Большая часть пріѣзжихъ ограничиваются жизнью чужихъ, т.-е. не ищутъ знакомствъ съ итальянцами, не бываютъ въ обществѣ, проводятъ время «сами по себѣ». И такъ проводятъ время не одни только отельные путешественники, кто бы они ни были — англичане, нѣмцы, американцы, русскіе. Въ особенности русскіе, изъ тѣхъ, кто живетъ въ Римѣ, учится чему-нибудь, работаетъ. Тѣ и по городу уже не ходятъ, дѣлаются равнодушными къ древностямъ и музеямъ и ведутъ самую однообразную жизнь, какую вели бы на Васильевскомъ островѣ или на Патріаршихъ прудахъ.
Я возьму средняго европейскаго «интеллигента», какой бы онъ ни былъ націи, включая сюда и русскихъ.
Свое утро такой любознательный пріѣзжій наполнитъ до краевъ прогулками по городу, посѣщеніемъ музеевъ и развалинъ или поѣздками въ окрестности. Позавтракаетъ онъ у себя въ отелѣ, а если живетъ на квартирѣ — въ ресторанѣ, смотря по средствамъ: въ Café di Roma или гораздо проще у «Фазана», или въ ресторанѣ «Венето» или «Умберто», или въ трактирчикѣ съ тосканской кухней, противъ колонны Марка Аврелія, гдѣ можно очень недурно поѣсть по картѣ и выпить Кіанти за 10 су полъ-литра. Потомъ онъ идетъ пить кофе въ «Aragno», какъ сокращенно зовутъ римляне Café Nazionale. Зимой до сумерекъ останется немного времени. Онъ сходитъ еще на что-нибудь посмотрѣть, а въ четвертомъ часу поднимется на Monte Ріnсіо или пойдетъ пѣшкомъ въ виллу Боргезе, оттуда на Корсо поглядѣть на катанье.
Куда дѣваться отъ пяти до семи, если у него нѣтъ знакомыхъ? Это — часы визитовъ, и раньше пяти въ Римѣ заставать кого-нибудь трудно. Всѣ свѣтскія гостиныя, гдѣ принимаютъ, открываются къ пяти часамъ. Пріѣзжій безъ знакомствъ въ городѣ, опять зайдетъ въ кафе или отправится къ себѣ въ номеръ гостиницы. Такъ и дѣлаетъ масса иностранцевъ; особенно цѣлыя толпы англичанокъ, живущихъ по отелямъ и пансіонамъ. Онѣ напьются чаю въ кафе или въ модномъ «Tea-Room» на Piazza de Spagna — и домой, почитаютъ, непремѣнно переодѣнутся къ обѣду и спускаются въ гостиную, гдѣ будутъ писать письма до звонка къ обѣду.
Чѣмъ же питается въ Римѣ духовная потребность?
Вопросъ звучитъ странно, не правда ли? Стоитъ вамъ сказать любому нѣмцу, что вы собираетесь ѣхать въ Римъ, онъ сейчасъ же воскликнетъ съ пафосомъ:
— Was für ein geistliches Leben! [71]
И это — не фраза. «Духовныя» наслажденія Рима, какъ огромнаго хранилища человѣческой культуры и изящнаго творчества, ни съ чѣмъ не сравнимы. Но вѣдь не всякій пріѣзжій — археологъ или художникъ, или спеціальный знатокъ искусства. Мы беремъ средняго европейскаго заѣзжаго туриста или человѣка, пріѣхавшаго пріятно и занимательно прожить въ Римѣ зиму. Тутъ у всякаго француза, нѣмца, англичанина, русскаго является сейчасъ же свой критерій. Они непремѣнно сравниваютъ столицу итальянскаго государства съ своими столицами и, конечно, не находятъ здѣсь и одной десятой того, что имъ даютъ Парижъ, Лондонъ, Берлинъ, Вѣна, Петербургъ.
Русскіе всего чаще недовольны бѣдностью Рима по части умственныхъ и художественныхъ впечатлѣній внѣ памятниковъ и хранилищъ. Но и менѣе требовательные иностранцы находятъ, что въ Римѣ трудновато хорошо наполнить вечеръ.