— Какъ же это? — спросилъ я.
— Wir sind doch freie Schweizer! [58] — выразилъ съ вызывающей усмѣшкой глуповатый протазаньщикъ.
Служба у нихъ скучная, но легкая, черезъ день они свободны и ходятъ по городу въ партикулярномъ платьѣ.
Служба все шла. Въ ней не было ничего особенно занимательнаго. Предвидѣлась еще большая духота. Я спросилъ у швейцарца, нельзя ли скрыться черезъ маленькую дверку? Онъ кивнулъ головой въ каскѣ съ бѣлымъ султаномъ совершенно такой формы, какія носили у насъ въ кавалеріи при Николаѣ. Я попалъ прямо на лѣстницу и спустился по ней къ большимъ сѣнямъ, гдѣ у вѣшалокъ было уже множество народа, дожидавшагося пропуска въ Sala Regia.
На площади, послѣ дождя, все блестѣло отъ утренняго, уже вешняго солнца. Толпа стояла подъ колоннами. И теперь еще входили въ бронзовыя ворота. Тутъ опять сказывалось отсутствіе порядка: впускали и выпускали въ одно время.
Папскія торжества въ Ватиканѣ и Петрѣ дополнили для меня пеструю картину римской церковной жизни. Она раскинулась по вѣчному городу въ видѣ сотенъ храмовъ всякихъ эпохъ и стилей. Я не мало ходилъ по нимъ съ пріѣзда до самыхъ послѣднихъ дней моего житья въ Римъ. Черезъ моего репетитора Дома Д. я своевременно зналъ, гдѣ будетъ какая служба въ разные праздники и не пропустилъ, кажется, ни одного такого дня съ октября по конецъ марта. На Пасху я не остался. Теперь, когда папа считаетъ себя плѣнникомъ, служба въ Петрѣ не привлекаетъ уже такъ иностранцевъ, какъ въ былое время, когда Святая и Карнавалъ были альфа и омега римскаго сезона.
О службахъ на Святой (по нашему Страстной) недѣлѣ много писали на разныхъ языкахъ. Но грѣшный человѣкъ: я не очень-то довѣряю авторамъ слишкомъ красивыхъ или умиленныхъ описаній. Я достаточно видѣлъ всякихъ торжественныхъ службъ и въ Ватиканѣ, и въ Петрѣ, и въ другихъ самыхъ значительныхъ церквахъ Рима. Всѣ онѣ на одинъ ладъ. Въ нихъ декоративная часть преобладаетъ и она, право, весьма сомнительной красоты и истовости. Начать съ того, что въ дни празднованія святыхъ или крупныхъ праздниковъ (я былъ даже на торжествѣ прославленія двухъ новыхъ святыхъ, канонизированныхъ папой Львомъ XIII) внутренность церкви обтягиваютъ красной матеріей съ позументомъ и глазетовою бахромой, и это неизбѣжное украшеніе прямо дурного вкуса. Множество канделябръ, паникадилъ, лампадъ, золоченое «око» позади алтаря, искусственные цвѣты, драпировки, декораціи, раскрашенныя фигуры Богоматери, Христа, святыхъ — все это дѣйствуетъ нехудожественно и врядъ ли можетъ и вѣрующаго настраивать въ духѣ проникновеннаго благочестія.
Не знаю, какъ это могла героиня романа братьевъ Гонкуръ, г-жа Жервезе, отъ свободомыслія обратиться къ католичеству подъ обаяніемъ здѣшнихъ церковныхъ службъ. Дѣйствіе ихъ на русскихъ барынь сомнительно, почему, вѣроятно, такъ мало у насъ и переходитъ въ латинство. Извѣстная помпа церемоній въ Петрѣ, вродѣ того юбилея, на которомъ я былъ, въ роскошной рамкѣ собора не лишена красивости, но чисто религіознаго настроенія она не даетъ. Нѣтъ ничего удивительнаго, что вы и не видите въ многотысячной толпѣ, сбѣжавшейся отовсюду, никакого умиленнаго или восторженнаго чувства.
Думаю, что и всегда такъ было или очень-очень издавна. Не только Гёте въ концѣ XVIII вѣка, но еще Монтань на рубежѣ XVI и XVII уже находили, что въ Римѣ нечего искать религіознаго чувства на его церковныхъ торжествахъ. Праздники, прославленные по всему католическому міру, всѣ похожи на гулянья въ стѣнахъ церкви. Большія обѣдни, съ хоровымъ пѣніемъ и музыкой, въ богатыхъ церквахъ обставлены пышно, съ большимъ персоналомъ служащихъ, иногда съ хорошими голосами и талантливою игрой органиста. Но и тутъ зрѣлище на первомъ планѣ, а въ характерѣ пѣнія — куплетный стиль съ запѣвалой-теноромъ, который беретъ ноты точно въ «Трубадурѣ» или «Травіатѣ».
Для любителя старины, для художника-жанриста, для иностранца, жаднаго до всякой couleur locale — въ Римѣ въ теченіе года бываютъ службы съ мѣстнымъ букетомъ; но опять-таки онѣ не могутъ настраивать васъ такъ, какъ бы вамъ хотѣлось, если вы ищете въ церкви не спектакля, а убѣжища для души.
На Рождествѣ, въ древней церкви Ara Codi, я слышалъ, какъ дѣти съ четырехлѣтняго возраста проповѣдовали передъ капеллой, отдѣланной «вертепомъ», съ яслями и декоративными фигурами Богоматери, Іосифа, волхвовъ. Это — древній обычай, очень курьезный, но совсѣмъ уже не помогающій обаянію латинскаго культа. Иной мальчикъ, лѣтъ двѣнадцати, еще прокричитъ довольно эффектно вызубренную имъ тираду, но дѣвчурки пяти — четырехъ лѣтъ, — когда ихъ поднимутъ на эстраду, — конфузятся, сбиваются и толпа кругомъ добродушно хохочетъ и остритъ.