По словам Говарда Гарретта из Orca Network,[44] который также работал в CWR в начале восьмидесятых, на основе исследований других морских млекопитающих вроде морских львов было сделано предположение, что самцы используют свое преимущество в размерах, чтобы агрессивными методами собирать гарем из самок, и что рано или поздно кто-то заметит, как эти большие водные быки сражаются друг с другом за доминирование и/или принуждают самок к спариванию.
Прошло несколько лет пристального наблюдения, но у самцов такое антагонистическое поведение так и не проявилось. Вместо этого произошло нечто совершенно неожиданное: у некоторых китов, которые, как предполагалось, были самками, выросли высокие спинные плавники и особи, по-видимому, «трансформировались» в самцов.[45] Что еще более удивительно, они не покинули стаю, а остались плавать рядом с другими самцами и самками.
«Постепенно пришло осознание того, что многие «самки» на самом деле были молодыми самцами, и даже после того, как они стали взрослыми, они оставались рядом со своими матерями», – сказал Гарретт. Поначалу люди не хотели соглашаться с выводами о социальном устройстве китов. Ни у одного другого известного науке млекопитающего не поддерживается пожизненный контакт между матерями и потомством обоих полов. Всегда существует тенденция к расселению представителей одного пола, и, как правило, у социальных млекопитающих сыновья уходят. Некоторые из матрилиний косаток содержали до четырех поколений самцов и самок. Может ли эта уникальная структура иметь какое-то отношение к исключительной продолжительности жизни самки в ее пострепродуктивный период?
Даррен Крофт, профессор, изучающий поведение животных в Университете Эксетера, считает, что да. Крофт интересовался загадкой менопаузы и социальными системами, которые ее поддерживают, в течение последнего десятилетия. «С эволюционной точки зрения менопауза, очевидно, является неадаптивной, – сказал он мне. – Поэтому ее существование так меня завораживает».
Загадка человеческой менопаузы породила десятки теорий и десятилетия споров. Популярное объяснение гласит, что женщина в постменопаузе, как и горилла, обитающая в зоопарке, просто пережила свои яичники благодаря современной медицине, подразумевая, что менопауза на самом деле неестественна и женщины должны красиво уходить из жизни в возрасте около пятидесяти лет вместе со своей фертильностью.
К счастью, существование менопаузы в обществах охотников-собирателей опровергает эту теорию. «Есть неопровержимые доказательства того, что менопауза не является результатом увеличения продолжительности жизни, а уходит корнями в наше эволюционное прошлое», – сказал мне Крофт.
Эволюционные объяснения менопаузы охватывают широкий спектр мнений, и на одном конце мы имеем то, что я люблю называть «гипотезой Хью Хефнера». На самом деле она не была разработана покойным Лотарио, любителем спортивной одежды для отдыха, но я уверена, что этот ценитель кроликов ее бы одобрил.
В ней говорится, что менопауза у самок является эволюционным результатом предпочтения мужчинами более молодых женщин. Трио ученых-мужчин из Университета Макмастера в Онтарио, которые предложили эту удручающую теорию еще в 2013 году, поддержали ее с помощью броского математического моделирования, демонстрирующего, как склонность мужчин к молодым женщинам приводит к накоплению вредных мутаций, в результате чего яичники пожилых женщин (если не их надежды и мечты) усыхают и умирают раньше всего остального.
На другом конце спектра находится более устойчивая и значительно более дружелюбная к феминисткам «гипотеза бабушки». Предложенная в 1998 году, она утверждает, что самки, которые выходят из репродуктивной крысиной гонки в середине жизни и сосредотачивают свою энергию на поддержке своих детенышей (и внуков), вместо того чтобы продолжать рожать, значительно увеличивают шансы своего потомства на выживание и, в свою очередь, вкладываются в собственное генетическое наследие.
Антрополог, стоящая за этой теорией, Кристен Хоукс, основала ее на наблюдениях за реально живущими обществами охотников-собирателей, а не на абстрактных математических моделях. Она заметила, что матери из народа хадза Танзании столкнулись с необходимостью выбирать между непосильной работой по сбору крахмалистых клубней и уходом за новорожденными. И если бабушки помогали выкапывать клубни и ягоды и делились ими, они были вознаграждены более здоровыми внуками, которых отлучали от груди в более раннем возрасте.