«Это как переключатель на воспитание детей», – сказала мне Дюлак. Используя передовые методы оптогенетики, она смогла активировать клетки галанина у девственных самцов, настроенных на убийство детенышей. Их трансформация была мгновенной: самцы начали строить гнезда и осторожно помещать в них детенышей, за которыми они потом ухаживали и которых защищали.
«Самцы мышей стали “матереподобными” – заботились о детенышах точно так же, как это делала бы мать, с той лишь разницей, что они не могли кормить грудью. Это потрясающе». Дюлак обнаружила, что существуют две группы нейронов: одна управляет родительским поведением (нейроны галанина), а другая – детоубийственным поведением (нейроны урокортина), – и они проецируются непосредственно друг на друга. Стимулирование одного подавляет другое, поэтому поведение является взаимоисключающим – животное не может быть одновременно заботливым родителем и детоубийцей.
Эта нейронная схема одинакова у самцов и самок. Когда Дюлак использовала те же методы для стимуляции нейронов урокортина у самок мышей, они переключились с заботы на нападение по отношению к детенышам. «Действительно потрясающе. Вы нажимаете одну кнопку, и у вас проявляются родительские инстинкты. Нажимаете другую, и у вас появляются инстинкты детоубийцы», – объяснила она.
Дюлак наткнулась на нейронный контроль самого фундаментального родительского инстинкта: не пожирай потомство, а заботься о нем.
Для таких когнитивных видов, как мы, может показаться очевидным, что поедание своего потомства – не самый удачный первый шаг для успешного родительства. Но только не в том случае, если вы лягушка. Если вы поместите случайную икру перед амфибией, она просто съест ее: в конце концов, яйца – вкусная бесплатная белковая еда. Таким образом, логично, что нейронная схема выращивания потомства отключает основной инстинкт поедания. Этот импульс особенно полезен для тех, кто инкубирует икру во рту – лягушек и рыб, которые высиживают и защищают своих детенышей, помещая их в ротовую полость. Очевидно, инстинкт заботиться о потомстве вместо того, чтобы поедать его, тут бы пригодился – как эквивалент сосания жевательной резинки неделями подряд вместо того, чтобы жевать ее.[34]
По словам Дюлак, детоубийство также распространено среди млекопитающих – оно было зарегистрировано примерно у 60 % видов. Мыши-самцы обычно убивают чужих детенышей, но своих не трогают. Матери, с другой стороны, жертвуют своими детенышами, если оказываются в сильном стрессе – из-за хищников или голода.
Дюлак считает логичным, что принуждение к родительству должно быть запрограммировано в равной степени у родителей обоих полов. Животные в основном озабочены своим собственным выживанием, и это правильно. Их мир – это мир жизни и смерти, в котором борьба за то, чтобы есть или не быть съеденным, является ежедневной реальностью. «Зачем самке мыши заботиться о маленьком розовом существе, которое внезапно появляется, требует к себе внимания и много кричит? Необходимость выхаживать его и идти на жертвы чрезвычайно опасна, – говорит она. – Вот тут-то и срабатывает родительский инстинкт. Он говорит животному, что у него нет другого выбора, кроме как заботиться о своем потомстве».
По мнению Дюлак, обе стратегии необходимы для выживания вида. «Сегодня мы с вами живы, потому что некоторые из наших предков использовали свои клетки галанина для воспитания своих потомков, а еще из-за клеток урокортина, которые позволяли матери решать, подходящее ли это время для рождения детей или нет. Без них она могла бы умереть, – сказала мне Дюлак. – Думаю, об этом важно помнить».
Большой вопрос заключается в том, что вызывает этот переход к включению родительского инстинкта. Дюлак еще предстоит это выяснить, но ее догадка заключается в том, что этот процесс включает в себя ряд глубоких изменений, вызванных чередой внутренних и внешних стимулов. Нейроны галанина действуют как своего рода командный центр для воспитания потомства, координируя входные и выходные данные со всего мозга, чтобы создать спектр заботливого поведения, который выходит далеко за рамки «предустановленной» универсальной врожденной реакции и приводит к огромному количеству вариаций в индивидуальном стиле воспитания и способности к этому, независимо от пола.
34
Этой стратегии придерживается группа рыб (как самцов, так и самок) и одно из моих любимых бесхвостых земноводных, лягушка Дарвина (