— Какой сейчас год? Вы это установили?
— Я спустился в каюту Федорова и взял ту книгу, на которую он постоянно ссылался — «Хронологию войны на море». Мы установили, что последние несколько дней американский флот атакует территорию Японии и я соотнес полученные сведения с книгой. Я считаю, что сегодня 15 августа 1945 года. По крайней мере, так я считаю.
— Это хорошо — война почти закончилась. Япония вскоре официально капитулирует в Токийском заливе, верно?
— 27 августа в бухте Сагами, если книга Федорова точна.
— Я полагаю, это все могло измениться из-за нашего появления.
— Не вполне. Как-то раз Федоров пытался объяснить мне это. Он сказал, что это изменения, которые мы производим в истории, похожи на трещины в зеркале. Зеркало идеально и отражает все события до мельчайших подробностей, но там, где есть трещины, изображение искажается. Я понятия не имею, как сильно треснуло зеркало сейчас, доктор. Каждый раз, когда мы что-то делаем, трещины расходятся все шире, но та часть, в которую мы смотрим сейчас, пока кажется нетронутой. Я слышал упоминания многих кораблей, имевшихся в составе американского флота.
— Ну, раз с войной будет покончено, я надеюсь, что все они пойдут по домам и, возможно, оставят нас в покое.
— Возможно… — Взгляд Карпова устремился куда-то вдаль. В нем читалось одиночество, отчасти отчаяние, но одновременно с ними появилось и темное пламя, которое всегда заставляло его разум приходить в движение. Золкин сразу же заметил это.
— Что у вас на уме, капитан?
— Я постараюсь выразиться так просто, как только смогу, доктор. Я не думаю, что мы можем рассчитывать на то, что в ближайшее время вулкан на Итурупе снова взорвется. Насколько мне известно, Вольский сочтет, что мы были уничтожены Демоном. Но этот демон снова отправил нас в чистилище, возможно, чтобы искупить наши грехи.
— Думаю, что я согласен.
— Все дело в том, что на этот раз мы не сможем вернуться. У нас нет волшебной палочки. Добрынин забрал Стержень № 25 на Каспий, чтобы вытащить Федорова из 1942 года. Мы застряли здесь.
— Не обязательно, — Золкин закончил протирать кислородные маски спиртом и вытер руки полотенцем. — Допустим, они найдут Федорова, вернуться с Орловым и остальными, и тогда они смогут использовать стержень, чтобы вернуться за нами.
— Если только Федоров и все остальные не окажутся взорванными к чертям в 2021 году, — быстро парировал Карпов. — Мы вывели флот в море отнюдь не на пикник.
— Насколько я могу судить, мы достаточно серьезно атаковали американцев. Да, я слышал пуски ракет и видел, как стреляет «Варяг». Кто знает, сколько было убито в этом маленьком споре.
— Никто, — сухо сказал Карпов, заметив в голосе доктора призрачный намек на осуждение. — Дело в том, что мы мало что знаем. Мы можем много говорить, но нет никакого способа узнать, что случилось с Орловым и Федоровым, и нет никакого способа узнать, что случилось с Вольским в 2021. Да, я думаю, что дал американцам прикурить в этот столкновении. Либо они либо мы должны были отправиться на дно, и в этом выборе нет место для морали. Я готов поспорить, что американцы захотят рассчитаться за свои потери. Позиции Вольского в Фокино несколько неустойчивы. Я бы не удивился, если бы американцы подняли в воздух свои В-2, полностью загруженные ракетами, чтобы уничтожить его. Я бы так и сделал.
— И что же вы намерены делать?
Карпов на мгновение задумался.
— Я полагаю, мы должны по крайней мере попытаться сообщить Вольскому о том, что случилось.
— И каким же образом?
— Так же, как это собирался сделать Федоров. Он должен был написать нам письмо и оставить его в старом складском помещении в пункте обеспечения флота. Я могу направить группу во Владивосток, чтобы сделать то же самое.
Золкин почти ничего не знал об этом деле.
— И туда никто не сунется за почти восемьдесят лет?
— Федоров утверждал именно это. Люди Вольского должны будут проверять его каждую ночь. Если я смогу заложить туда письмо…
— Поразительно, — Золкин покачал головой. — А Федоров хитер!
— Замечательный офицер, — сказал Карпов. — Но даже если Вольский узнает, что мы живы, я не знаю, что можно будет сделать. Там идет война, а мы были ядром флота. Теперь мы пропали. Мне удалось нанести урон одной из американских оперативных групп, но у них есть еще две в непосредственной близости и еще две из состава Третьего флота у американского побережья. Все, что осталось у Вольского — это «Варяг», пара «Удалых», «Адмирал Кузнецов» и несколько подводных лодок. Они не продержаться еще неделю[114].
114
Ну, еще у него есть неперехватываемые Ту-22М3М, способные в два захода расколотить АУГ… Или сам забыл, что было десять глав назад?