— Что вы предлагаете, Карпов? — Сказал Золкин. До этого он молчал, но в его голосе послышался вызов.
— Все очень просто, доктор. Мы не можем радостно уйти в Тихий океан. У «Адмирала Головко» запасов топлива всего на тридцать дней. Это означает, что рано или поздно нам придется зайти в порт — желательно, во Владивосток. И мы не можем скрыть свои корабли или просто проскользнуть в бухту Золотой рог среди ночи и быстро заправиться. О нашем присутствии вскоре станет известно. Нам обнаружат, вопрос кто и когда — и британцы могут знать о нас. Так к чему нам сдерживаться? Мы, скорее всего, застряли здесь на всю оставшуюся жизнь. Но мы не просто потерянный флот. У нашего флота есть командование.
Он продолжил, указывая пальцем на стол.
— Когда «Киров» вернулся несколько недель назад, мы решили сделать все возможное, чтобы предотвратить Третью Мировую войну. Я почти не надеялся, что мы сможем сделать многое в 2021 году. Но здесь, сейчас, в это время и в этом месте мы обладаем огромной силой.
Он посмотрел на них, и его глаза загорелись.
— И вот как я предлагаю распорядится ею…
ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ ХОЗЯИН СУДЬБЫ
Из-под покрова тьмы ночной,
Из чёрной ямы страшных мук
Благодарю я всех Богов
За мой непокорённый дух.
И я, попав в тиски беды,
Не дрогнул и не застонал,
И под ударами судьбы
Я ранен был, но не упал.
Тропа лежит средь зла и слёз,
Дальнейший путь не ясен, пусть,
Но всё же трудностей и бед
Я, как и прежде, не боюсь.
Не важно, что врата узки,
Меня опасность не страшит.
Я — властелин своей судьбы,
Я — капитан своей души.
ГЛАВА 34
У советского Северного Тихоокеанского флота[119] было очень много дел в последнее время. Молотов принес японскому послу плохие новости на прошлой неделе. Советский Союз объявил войну Японии и немедленно начал наступательные операции против удерживаемых японцами территорий. Одна из таких операция разворачивалась на северных Курильских островах, где небольшая советская флотилия под командованием капитана 1-го ранга Дмитрия Пономарева осуществляла переброску советских войск с Камчатки на остров Шумшу в северной части Курильской гряды.
Высадка была рискованной, хотя Япония и находилась в предсмертном состоянии. Они заполучили Курильские острова в 1875 году, и теперь на острове располагалась 91-я пехотная дивизия вместе с небольшой морской базой, контролирующей Курильский пролив. Японцы хорошо обустроились, знали местность и были готовы к бою, хотя и не ждали вторжения. В отличие от них, советским силам, которым было поручено взять остров под контроль, катастрофически не хватало морских средств, в особенности огневых средств морского базирования.
Командующий операцией генерал Гнечко скрежетал зубами, ища способ обеспечить адекватную огневую поддержку, чтобы подавить японские береговые орудия и пулеметные ДЗОТ-ы. Он подумал использовать четыре 130-мм орудия на южном побережье Камчатки, но им пришлось бы вести огонь через пролив на дальности двенадцати километров, и корректировать стрельбу было бы весьма затруднительно. В море он имел сборище траулеров и сторожевых катеров, наиболее крупным из которых был тральщик «Охотск», вооруженный одним 130-мм орудием и пара сторожевых кораблей, «Киров» и «Дзержинский», с четырьмя 100-мм орудиями каждый.
— Как мне высадить десант и занять достаточный плацдарм, чтобы доставить на берег артиллерию и минометы? — Пожаловался Гнечко. — Нам повезет, если наши корабли в проливе смогут справиться даже с местными стремительными течениями. Там такой туман, что они, скорее всего, столкнутся или сядут на мель, если попытаются подойти достаточно близко, чтобы поддержать нас. А без них у нас нет ничего. Как вы думаете, авиация сможет там действовать? У нас нет поддержки, здесь практически нет кораблей. Если японцы контратакуют, они сбросят нас в море за несколько часов.
— В первой волне будет морская пехота, — сказал полковник Еременко. — До тысячи личного состава высадятся в течение часа. Я поведу их лично. Туман также сможет сработать на нас, товарищ генерал. Я думаю, японцы будут удивлены. Вот увидите.