Мэу, увидав, что мы безнадежно отстали, развернулась и двинулась нам навстречу.
Пока девушка бежала назад, Алекс навернулся еще ровно десять раз. Да-да, мы считали.
– Ну, по крайней мере, он движется поступательно, – вздохнул я.
– Я же говорил, давай возьмем снегоступы.
– Так, лыжи же быстрее, – сказала Мэу.
Мы с Томом переглянулись, затем выразительно посмотрели назад.
– Да! Вышла тактическая ошибка, – признала девушка: – Но теоретически, максимальная скорость лыжника выше максимальной скорости человека на снегоступах, – Мэу грустно глянула назад и вздохнула: – Купим снегоступы в ближайшем поселении.
– Может, ему попробовать только палками толкаться? – Том мрачно посмотрел на меня.
– Не, он тогда назад валиться начнет, и его движение вообще перестанет быть поступательным.
– Смотри, целых два шага прошел! Без падения! Новый рекорд! – ухмыльнулся Том.
– Тысяча двадцать один, – шепнул я.
Алекс сократил разрыв и уже мог, при желании, дотянуться до нас палкой.
– К черту! – гаркнул он, резко надевая слетевшую шапку; в шапке был снег, который сразу же высыпался ему на лицо.
Мы с Томом едва сдержали смех.
– С меня хватит! – шаман вытряхнул ноги из креплений (ну как: один сапог из крепления, вторую – ногу из сапога) и недовольно натянул слетевший сапог: – Я пойду пешк…
Рассыпчатый, мягкий как пух снег успешно заглушил его голос. Провалился он почти по грудь, и окунулся лицом. Руки картинно раскинуты, подобно крыльям. Левая нога, так и не доделав второй шаг, была кокетливо поджата.
Несмотря на явный промах, Лекс не сдался, и зашебуршился в снегу (очевидно, решил двигаться вплавь).
– О-о-о! – вздохнул Том, за шиворот вытаскивая шамана из ямы и усаживая на свои лыжи. Я развернулся и палкой подцепил лыжи Алекса.
Как только "конструкция" была восстановлена и приведена в вертикальное положение, я двинулся вперед и случайно подрезал Тома, наехав прямо на его лыжи.
– Черт! – рявкнул Том, повалившись в снег, и принялся выуживать вывернутые лыжи из-под меня.
– Ха-ха, извини! Восемь – семь!
Том ткнул меня палкой в ногу.
– Да вы больные?! – рявкнул Алекс. В вертикальном положении он продержался недолго и завалился прямо в проделанную им же яму: – Еще вы тут лыжню ломать будете! – и совсем уж отчаянно: – Я ж и без вашей помощи упаду-у!
– Ну, в этом есть свой плюс. Алекс потрясающе заметает следы: в том, что остается после него, навряд ли кто-то опознает лыжню… Алекс, блин! – взвыл Томмазо, кувырнувшись-таки в снег: – Не считается, Юджин! Это Алекс на меня сзади наехал!
– Ну извини! – сказал шаман таким тоном, что я поневоле позавидовал его умению извиняться так, чтобы виноватым себя почувствовал пострадавший.
… – Пятьдесят восемь – шестьдесят три, – устало выдохнул я.
Том поднял лицо из снега и сказал:
– Юджин, а ну упади еще пять раз!
– Хе-хе-хе, – невесело усмехнулся я.
Ноги подкашивались, лицо горело. Темной беззвездной ночью в лесу отчетливо были видны лишь две полосочки лыжни.
Силуэт Мэу маячил далеко впереди, Алекс отстал метров на сорок.
Утешала лишь мысль, что Мэу обещала найти первую же поляну для ночлега, развести костер и сварганить что-нибудь на ужин.
От лыжни мой взгляд оторвал окрик Тома:
– Алекс, встань и иди!
Темнеющий на снегу силуэт не шевельнулся, а только страдальчески взвыл.
Я вздохнул и развернулся. Том уже чесал по направлению к нему.
– Алекс!
– Ненавижу! Чертов снег! Чертовы лыжи! Чертова зима! Будь она трижды проклята!!! – причитал шаман.
– Алекс, ну давай! Пошли, – страдальчески простонал я.
Шаман перешел на неизвестный нам язык и, судя по интонациям, проклинал нас и наших потомков до десятого колена.
Вдалеке замерцал костерок.
– Ну же, чуть-чуть осталось…
Шаман завозился и, тяжело оперевшись на палки, встал, но через шаг запнулся лыжей за лыжу и, громыхнув палками, повалился снова.
– У-у-у! Зачем я во все это ввяза-ался!? – совсем уж отчаянно взвыл он, неподвижно лежа на снегу.
– Давай! – сочувственно вздохнул Том: – Чуть-чуть осталось, метров триста.
– У-у-у! – заскулил Алекс.
Сделал еще один отчаянный рывок, но так и не поднялся на ноги, повалившись ближе на полшага.
Том раздраженно зарычал, стащил с плеч рюкзак с поклажей и передал мне: "Я догоню".
– Алекс! – Том поднял его за шиворот и поставил на ноги.
– Я никуда не пойду! – надсадно взвыл тот: – А-ай!
– Не иди! – Том раздраженно закинул его руку себе на плечо и, перехватив свои палки в одну руку, потащил Алекса вперед по лыжне. Тащить было неудобно, лыжи у шамана ну никак не желали стоять ровно, и, развернувшись, начали жестко тормозить и распахивать снег наподобие плуга.