Помощница моргнула, уголки пухлых губ нервно дернулись, а руки потянулись поправить идеально выглаженную форму шоколадного цвета.
– Нет-нет, что вы, госпожа, – карие глаза вновь заметались из стороны в сторону. Сана вздохнула и сделала шаг в сторону, давая пространство и обращая внимание на картину в углу.
– Ужасная, правда? – легкомысленный тон, будто говорит о пустяке. – Не понимаю, почему ее нарисовала, – не заостряя внимание на реакции помощницы, давая место переключиться на нужную ей тему. Нервничающая девушка рядом перестала метаться, переводя внимание на картину следом.
– Что вы, она написана очевидным талантом… – будто в попытке угодить, залебезила брюнетка.
– Только пугает, – голубые глаза вперились в осекшующуюся девушку на секунду. – Меня так уж точно, – смешок, и пальцы невольно потянулись дернуть прядь волос. Девушка рядом помялась, будто пытаясь понять, что госпоже нужно. Сана вздохнула, натягивая сползающую маску радушия.
– Тебя ведь тоже? Не могла не заметить, – веселый тон голоса резонировал с разлившимся противным напряжением в животе. – Расскажи, пожалуйста. Помоги мне понять, почему, – безмолвно добавив - и саму себя.
Обволакивающий тон голоса, словно карамель, окутал вниманием бедную помощницу, не давая и шанса выпутаться.
– Я… Просто… – помощница замялась, собираясь с духом. Сана ободряюще кивнула. – В детстве… Моя сестра рисовала подобное… А потом я поняла.., – тон неожиданно сменился на резкий. – Не уверена, что госпоже хочется это слушать, ничего приятного в этом нет. Некоторые вещи лучше не вспоминать… – шаг за шагом отступала Ная, собираясь просто сбежать от госпожи. Сана наконец вспомнила ее имя.
– Ная… Знаю. Позволь мне услышать, – прямой взгляд голубых глаз был так чист и яро молил о помощи. Кто мог устоять перед этим светлым лучиком? Кому не захотелось бы защитить ее от плохих историй?
Помощница судорожно вздохнула и сжала кулаки, ее решение распадалось на части. Девушка судорожно вцепилась в край платья, и, словно в борьбе с собой, продолжила рассказ.
– Наш друг семьи. Все его любили и уважали. А он… Все начиналось так невинно, – нервная улыбка отразилась на лице. – Он так любил сестру, и это всех умиляло. Пока она не осталась с ним наедине, когда родителям пришлось уехать ненадолго вместе со мной, – маленькие кулаки побелели от бессилия, сжимаясь. Грудь под тканью формы вздымалась все сильнее от тяжести воспоминаний. Сана пораженно застыла, тупо смотря в никуда. Светлые брови сошлись на переносице, а губы сцепились, превращаясь в одну линию напряжения.
– Она начала рисовать подобные картины ровно после. Цветок, устрица, жемчужина… Все было раздавлено темной фигурой, – страшная догадка клубилась, и тело онемело. – Он изнасиловал ее, – горький шепот разодрал ужасом застывшую тишину. Где-то громко тикали часы, отсчитывая мгновения. – Ребенка… Мою сестру… – слезы потоком лились по щекам Наи. Сана не могла сделать вдох. Шестеренки в голове яростно крутились, будто почти найдя ответ.
– Прости… – оборотница взяла девушку за сжатый кулак и легонько погладила. – Прости, прости, прости.... Мне так жаль… – слезы вырвались из глаз. Как в этом мире такое вообще возможно… Как существуют такие люди.
Крепкие объятия подарили утешение обоим на миг. Но оставшись наедине с собой, Сана сходила с ума. Кто? Почему? Почему она не помнит? Как?
Никто из семьи не мог дать ответ, отмахиваясь от ее боли. Как бы аккуратно она не подступала к поискам правды - все рушилось под их равнодушием и ужасом от мысли, что Сана могла о таком подумать. Приснилось, показалось, все ведь хорошо…
Но здесь все было не так. Ее воспоминания словно стерли, избавляясь от ненужного и мрачного. Разве так бывает, что человек не помнит ни одной своей раны? Душевной, физической… Мелкой ссоры, сбитой коленки, пасмурного дня. Она задыхалась в этом доме.
Морвэн. Игрушка. Почему?
Страшные догадки мешались в голове. И когда точка эмоционального кипения была пройдена – внутри, раздирая сознание, раздался голос сестры.
– Уничтожь эту иллюзию! Без плохих воспоминаний – это уже не ты! Да, в жизни было много дерьмовых моментов, и наш брат, и воспитатель из приюта – достойны смерти! Но без плохих частей своей жизни ты не цельная! Они нас могли нас сломать, поэтому нам пришлось стать сильнее, чтобы оказаться здесь! Борись и возвращайся ко мне!