Перед глазами все поплыло. Как она могла забыть весь этот ужас?! Почему ее грезы об идеальной жизни без плохих воспоминаний превратились в это?! Обман! Иллюзия!
Яростный крик прошелся эхом по сознанию, вырываясь всплеском чистейшей магии. Искрясь, переливаясь, взрывая и разрывая все на своем пути. Дом, существ, притворяющихся ее родными, страшную картину… эту жизнь.
Морвэн стенал, прося прекратить. Мара тянулась к ней, пока лицо существа стекало воском вниз. Но в Сане не осталось жалости. Лишь безумная горечь.
Освобождение. Признание. Цельность. Свобода.
Она проснулась
Глава 46
Мне снился странный сон. Будто я умерла и воскресла в новом мире. Будто вспомнила множество прошлых жизней и получила силу, которую боялись. Это был странный и долгий морок. Местами сладкий, словно я нашла семью и свое место. Но флёр потерь, боли и недоверия перекрыл хорошее…
Тихое, сонное утро. Дети сладко сопят в постелях. Старший Матео зарылся в одеяло, словно защитный кокон. А Инара и Нарика вновь оказались в одной постели, защищая друг друга от кошмаров. Я не могла сдержать теплой улыбки, заглядывая в их комнаты.
В огромной рубашке мужа пробираюсь на кухню, откуда доносятся вкусные запахи и тихий баритон любимого. Растрепанные волнистые волосы мужчины отливали в лучах утреннего света синевой. Бежевая футболка плотно прилегала к мускулистому телу, и руки сразу же зачесались от острого желания пробраться под нее. Картина, как твой мужчина готовит завтрак на всю семью – самое возбуждающее, что я могла себе представить.
– Ай, ледышка! – вскрик Кирана и его теплый смех, оседающий медом внизу живота.
Холодные руки под футболкой забирали жаркое тепло крепкого тела. Я засмеялась, легонько кусая его за шею. Киран, не отвлекаясь от готовки завтрака, одной рукой чуть обхватил тонкую талию и зажал меня между плитой и собой. Захотелось мурлыкать и извиваться, словно кошке, в этой близости, разделяя его дыхание и запах – нотки кожи и сандала. Муж нависал, соблазнительно прижимаясь всеми частями, вырывая тихие вздохи. Уже чуть теплые руки заскользили по подтянутому животу, игриво царапая ногтями.
Мужчина невольно задержал дыхание и замер, силясь удержаться и не потерять нужную концентрацию. Одной рукой помешивая кашу, пока другая собственнически стиснула мой бок. Я потерлась всем телом о своего мужчину, требуя внимание. Хотелось, чтобы он забыл о готовке. Позавтракал совсем другим.
– Пламя мое ненасытное, – хриплый шепот прямо в губы и терпкий поцелуй с привкусом кофе. Я таяла.
– Они опять целуются! – яростный детский шепот долетел через удары пульса, отдающие в ушах.
– Фу! Какой кошмар! – всеми силами дети пытались выразить негодование, особенно старались мальчишки.
– Да что вы понимаете, мелюзга! – Матео построил всех одним предложением и за шкирку вывел семейство из кухни, давая время родителям.
– Будто ты что-то понимаешь! – проворчал Лео в ответ старшему брату, за что получил легкий подзатыльник.
Мы рассмеялись, с сожалением выползая из объятий друг друга. Побыть наедине, когда у вас пятеро детей – задача почти невозможная. Но искры в глазах и влечение тел кричали о том, что пора выбраться из дома и не смущать отпрысков. Поправив чуть растрепавшуюся одежду и чмокнув меня в лоб напоследок, Киран громко скомандовал.
– Кто быстрее поставит тарелку и начнет завтрак – тот получит самую вкусную порцию! – приближающийся крик и топот детских ног разрушили тишину утра.
Все молниеносно разобрали тарелки и расселись по местам за большим круглым столом в кухне, нетерпеливо подпрыгивая. Лишь Матео, как самый взрослый, снисходительно улыбался, глядя на братьев и сестер. Ему уже не нужны были эти игры от отца.
– Нарика – твоя яичница с идеальным желтком, – девочка довольно засопела, приступая к завтраку и с полным ртом бурча спасибо папе. – Матео – каша с комочками, – Киран подмигнул сыну, отчего тот чуть покраснел, будто его вновь заметили ребенком, а не взрослым, и насупленно взялся за ложку. – Тамир – отжал тебе свежий яблочный сок, так что сегодня нужно собрать еще яблок, – маленький блондин серьезно кивнул. – Для остальных – апельсиновый в кувшине, – и все разом застучали ложками.
Я влюбленно смотрела на мужа. Счастье поселилось в этом доме и моей душе, прорастая и укореняясь все глубже, в самую суть.