– Я знаю, что ты не веришь в богов, и говоришь это только затем, чтобы со мной поспорить, – поджала губы его мать.
Лорд Рэйвен снова украдкой вздохнул, набираясь терпения.
– Пусть так. Да, я не верю в богов, – признался он. – Но это не отменяет сказанного. Ты-то веришь. И веришь в пророчества людей вроде Левенстока. А он прямым текстом посоветовал мне съездить в Шаттергран. И тут же сказал, что там надо организовать посольство. Даже если не обязательно я должен его организовать, он в любом случае посоветовал мне туда съездить – ты сама это прекрасно слышала. А в статусе дипломата ехать безопаснее.
– Он про Лисс просто так сказал, я уверена, – стояла на своем женщина. – И вообще, он названия путает. Может, этот Лисс – вообще деревенька какая-нибудь к западу от нас – там много всяких мелких поселений.
– Ну и кто из нас передергивает? – не выдержал лорд Рэйвен. – Мама, я все решил. И я поеду. Если не с твоего разрешения, то с совершеннолетнего произвола.
– Т…ты… Ты! Не посмеешь! – ее голос так повысился, что сорвался в конце фразы. – Не смей перечить матери! Ты гневишь богов!
– Э-эх, – уже не скрываясь, устало вздохнул Рэйвен: споры с матерью и ему, и сестре давались особенно тяжело, потому что все аргументы неминуемо разбивались о тему богов.
– Остановись, Рэйвен, одумайся! – она вскинула руки. – Послушание родителям – есть часть служения богам. Ибо боги завещали нам законы, а родитель передает закон своему ребенку. Так было испокон веков, и всякий, кто нарушает эту традицию, карается судьбой за свою дерзость. И каждый…
– Еще немного, и я возьму на вооружение стратегию сестры, – пробубнил он себе под нос, но мать не слышала, увлеченная своим монологом.
– … по пути избранному. Живущий по законам божиим да ощутит счастье, а всякий, кто спорит, будет наказан. И я не посмотрю, что ты совершеннолетний – не послушаешься, я запру тебя в твоей комнате на неделю! Твое совершеннолетие очень условно: мы согласились его признать только потому, что откладывать в очередной раз было неловко – и так уже люди начали болтать всякое. Но здоровье твое еще не совсем окрепло, а значит, ты не можешь принимать подобные решения. Здоровье – это знак богов. Они говорят тебе: сиди дома, лечись и учись у старших.
– Как ты можешь быть такой суеверной, будучи образованной? – прервал, наконец, этот словесный поток Рэйвен, не выдержав. – Где был твой бог, когда ты была беременна мной? Почему не излечил невинное дитя? В чем я провинился, будучи еще в утробе?
– Это наказание не тебе, а нам с отцом, – ответила она. – Это мы страдаем, видя, как страдает наше дитя.
– Правда? – Рэйвен окончательно вышел из себя и перешел на издевательский тон. – Может, хватит уже выдавать желаемое за действительное? Так что угодно можно перетянуть под религиозную тему. Однако как бы тебе ни хотелось услышать другое, но это я, а не вы, страдал десятилетиями: от боли и страха смерти. Ты говоришь, что страдала? Но ты смотрела со стороны.
Преисполненный возмущения, он даже повысил голос:
– И знаешь, что? Я не хочу верить в твоего бога. Мне гораздо проще смириться с мыслью, что произошедшее со мной случайность, природный сбой или человеческий недосмотр, а то и кое-чья самонадеянность, чем верить в бога, который намеренно причиняет детям зло.
– Ты вышел из себя и несешь чушь, – женщина поджала губы. – Я не хочу этого слышать.
– И вот так всякий раз, заметь, – он ткнул в ее сторону пальцем. – Стоит только привести серьезные аргументы, как ты сразу говоришь: это все клевета, словоблудие и уловки, чтобы сбить нас с пути истинного. А как ты хоть выбрала-то этот путь? Почему веришь в Изначального бога? Почему не в богинь-сестер, не в Великую мать, не в Царя морского края, не в леших и не в Души песков? Верований в нашем мире множество. Почему ты выбрала одно и отвергла другие?
– Ты задаёшь детские вопросы, – покачала головой женщина. – Разумеется потому что есть лишь один Бог – тот, с кого все началось. Остальные – лишь детища его и человеческие выдумки.
– Но ведь и он сам не более, чем выдумка, призванная объяснить появление жизни на этой земле, – возразил Рэйвен. – Но однажды наука найдет ответ и на этот вопрос, и твоя религия станет лишь набором суеверий, не более.
– А я уверена, что наука лишь объяснит, как именно Он сотворил мир, – стояла на своем леди Лютиэль. – Он ждет нас там, в небесных чертогах. Ждет, когда мы дозреем и станем воистину Его детьми. Ибо Вселенная полна одиночества, и боги создают себе подобных в надежде обрести родную душу.
– Что же он тогда просто не откопировал себя, если так велик? – фыркнул Рэйвен.
– Сынок, ну сам подумай: зачем ему точная копия? – его мать снова перешла на ласковый тон убеждения. – Беседовать с отражением в зеркале не так уж весело. Я уверена, что он заронил семя разума, чтобы из него вырос достойный собеседник – не копия, а уникальное существо, а то и целая раса. И мы должны стремиться к идеалу, даже если это кажется невозможным. Мы должны благодарить Его за испытания, которые делают нас лишь мудрее и чище.