Лорд Рэйвен покосился на отца, одобрительно кивающего в такт ее движениям, потом опять на красавицу и подумал, что есть и третий вариант: девушку позвали целенаправленно.
– Нравится? – неверно истолковал лорд Адриэл его интерес к даме. – Пригласи ее на следующий танец.
– Какой в этом смысл? – безэмоционально ответил Рэйвен.
– Ну, объявить о помолвке с леди Ашими ты что-то не торопишься, хотя о наших планах на ее счет вся страна уже знает, – пожал плечами его отец. – Если ты разочарован в моем выборе, тогда сделай свой – я не буду против. Не ради продолжения рода, так хотя бы затем, чтобы сделать приятно другой семье.
– И тем самым обречь девушку на бездетную жизнь? – насмешливо покосился на него сын. – Помнится, именно из-за этого пункта вы сменили наследника – чтобы линия наследия не превратилась в зигзаг после моей смерти.
– Ну, это вопрос неоднозначный, – снова вмешался в их беседу придворный врач. – Да, ваши жизненные силы малы. Но не настолько, чтобы лишать себя даже формальной возможности вступить в брак. А дети…
Доктор выдержал многозначительную паузу и продолжил:
– И здоровым людям порой не дано это счастье. У меня вот нет детей, хотя я все сделал, чтобы они были. Однако судьба распорядилась иначе. И знаете, молодой человек, если б меня несколько столетий назад кто-то предупредил, что детей у меня не будет, я бы все равно женился, ибо одиночество страшит всякого. Хотя, пожалуй, тогда я женился бы на другой.
Губы придворного врача тронула кривая ухмылка, и он поспешил спрятать ее в кубке.
– Я не чувствую одиночества: у меня есть семья, – заметил лорд Рэйвен и улыбнулся родителям, слегка поклонившись. Те улыбнулись в ответ и тоже качнули головами.
– Родители не вечны, – пожал плечами доктор Лэйкери. – Об этом не принято говорить, но смерть всегда рядом: таится в замершей на краю крыши сосульке, прикорнувшей в траве змее или бьется в сердце слишком вольного жеребца, которому не терпится скинуть седока в пропасть.
Он вздохнул и продолжил:
– Мы уходим. Уходим всегда неожиданно. Но если семья большая, то потерю легче пережить. А еще семью не выбирают: какая есть, с такой и уживайся.
Он развел руками и вдруг перешел на заговорщицкий тон:
– Зато жену можно выбрать, – сказал он. – И я настоятельно рекомендую вам уделить этому аспекту большое внимание, чтоб не наступить на те же грабли, по которым довелось поплясать мне. Если, конечно, не вмешается Амок.
– Род Лаард слишком древний, у нас не случается Амок, – напомнил лорд Адриэл.
– Спорное утверждение, – возразил доктор. – Не забывайте, что юный Рэйвен не только потомок своего отца, но и сын своей матери, а в ее роду Амок – довольно частое явление. Можно сказать, регулярное. Быть может, оно коснется и его.
– Сомневаюсь, – покачал головой старший лорд. – Амок всегда случается с сильными и активными мужчинами. Рэйвен совсем не такой. Не могу представить своего сына таким … кхм… безумным.
– Или же сильными и активными их делает сам Амок, – умело возразил доктор. – Не надо думать о Рэйвене плохо. Кто знает: быть может, он преодолел недуг, и теперь с каждым десятилетием будет все здоровее. Так ведь, мой юный друг?
Он повернул лицо к подопечному и продолжил, адресуя слова уже молодому человеку:
– Верьте в лучшее, лорд Рэйвен. Вы еще в том возрасте, когда полагается строить и осуществлять чудесные планы. Надейтесь, мой юный друг, ищите и, быть может, вы встретите предназначенную вам судьбой.
– Увы, вся страна и без того уже побывала у меня в гостях, – отшутился лорд Рэйвен, кивнув отцу. – Если б где-то меня ждала моя Единственная, я бы ее уже встретил.
– Вся да не вся, – возразил Лэйкери. – Только богатые либо прославленные чем-то семьи. Кто знает: быть может, Ваша суженая сейчас сеет репу на полях. Плюс, не забывайте, что она просто могла еще не родиться – такое часто случается, и Амок запаздывает на пару столетий.
– Не родилась… или уже умерла, дожидаясь моего рождения, – дополнил лорд Рэйвен эту теорию.
– Ну что за мрачные настроения в такой прекрасный день? – вмешался, наконец, лорд Адриэл. – И что за дурная тема? Лэйкери, вы подбиваете моего сына на пустые мечты в попытках спровоцировать у него Буйный возраст.
Он недовольно поджал губы. Но, видно, высказал не все, потому что спустя пару мгновений решил добавить:
– И вообще, мне кажется, наша культура слишком романтизирует Амок. Мне не нравится, что наши дети мечтают о нем. Я считаю Амок болезненным состоянием мозга, когда молодой человек не способен на адекватные поступки, не видит реального положения дел. Если каждый мужчина начнет страдать Амоком, наше общество попросту развалится.