Рука Рэйвена все еще была прижата к лейке ладонью девушки, и он запоминал движение. Это было немного неловко и однозначно выходило за рамки приличий. Но, похоже, не для леди Кеттелин: для нее происходящее было естественным. Она вообще не замечала, что касается его, полностью увлеченная процессом полива и своим растением.
Рэйвен вдруг поймал себя на мысли, что если к ней не присматриваться, то отталкивающее ощущение чужеродности и не возникало. Просто человек, занятый своим делом. Он не мешал ей наслаждаться уходом за деревьями, она не мешала ему наслаждаться сонной негой утра. Даже наоборот – тепло, что исходило от ее тела, лишь дополняло прикосновения солнечных лучей.
Отпустив лейку (и заодно его руку), Кеттелин провела пальцем по нижней ветви клена и заметила:
- Слишком сильно обросла. Это уже негармонично. Знаете, лорд Рэйвен, они ведь все время растут. Ну, кроме зимы, конечно. Каждый день то тут, то там я вижу, как набухают новые почки, разворачиваются листья. Они заполняют свободное пространство, ловят солнечный свет. Я немного помогаю им – направляю ветки, отрезаю то, что выбивается из гармонии или слишком сильно затенят нижние ветви. Порой я вижу, как старые ветки погибают, лишенные света. Мне почему-то кажется, что в этом тоже есть своя красота. Гетти постоянно покушается отрезать их или хотя бы обломить. А мне нравится. Этакое благородство старости. Как седина или глубокие морщины в уголках глаз улыбающегося старика. Понимаете?
- Не очень, - сказал Рэйвен. – Но мне нравится то, что я вижу. И, признаться честно, ничего подобного я раньше не встречал.
- Правда? – удивилась Кеттелин. – Я думала, всем народам свойственно держать дома растения. Даже кварки этим грешат, хотя в их засушливых пустынях тратить воду еще и на полив кажется нерациональным. Все любят живую зелень.
- Да, но обычно это цветущие травы с юга, а не деревья, - сказал Рэйвен и подошел к следующей плошке, чтобы попробовать самому ее полить. Это была небольшая отцветающая яблонька с причудливо изломанным стволом. Ветки ее были обмотаны медной проволокой и изогнуты, а кое-где виднелись свежие срезы.
- Гетти считает, что это жестоко – кромсать ветки и корни, чтобы взрослое дерево уместилось на блюде, - призналась Кеттелин, кивнув на растение. – А я… думаю, в этом нет ничего плохого. Да, я обрезаю им ветки, порой листья или даже корни. Но ведь там, на воле происходит то же самое, верно? То животные подгрызут, то ветер или снег обломает. Главное, чтобы жизнь дерева не прерывалась, остальное не так важно. Деревья – не люди. Теряя старые ветви, они растят новые – порой куда более здоровые и удачно расположенные. Суровые условия делают дерево благороднее. Или я не права?
Лорд Рэйвен услышал в ее голосе обеспокоенные нотки и повернулся, чтобы лучше видеть глаза собеседницы.
- Вы хотите, чтобы я оценил, насколько Вы жестоки? – осторожно спросил он. Леди Кеттелин хмыкнула и покачала головой, закусив губу, но ничего не сказала. В помещении было так тихо и по-утреннему сонно, что ее молчание не показалось чем-то оскорбительным – просто момент задумчивости. Рэйвен поймал себя на мысли, что ему комфортно находиться в этом месте, и что деревья словно рассеивают чувство уединения, представляя собой что-то вроде толпы – живые существа, занятые своим делом и не мешающие разговору. Здесь было приятно просто помолчать. Но, наверное, с точки зрения этикета не стоило злоупотреблять этим ощущением – ведь собеседница все же ждала ответа.
– Я не разбираюсь в деревьях, - продолжил Рэйвен, чтобы заполнить паузу. – Но они у Вас выглядят здоровыми. Так что, наверное, нет ничего плохого в том, что Вы с ними делаете. Врач порой тоже делает больно, но без его вмешательства будет больнее.
- Вы сказали это, чтобы я не расстраивалась? – с едва заметной горькой усмешкой уточнила Кеттелин.
- Я сказал это искренне, - лорд Рэйвен смутился ее взгляда и потянулся, чтобы полить следующую плошку, но Кеттелин вдруг схватила его за рукав:
- Этого не надо: он немного болеет, плохо воду подтягивает – видите, какой мох влажный?
Она протянула руку и углубила кончики пальцев в грунт вдоль борта. Рэйвен последовал ее примеру. Мох действительно был влажным, хотя и не выглядел таким. Подо мхом была не земля, а, как и в прошлой плошке, какие-то мелкие шершавые камни.
Их руки случайно встретились, и его опять обожгло жаром ее кожи – будто мифического дракона потрогал. Промелькнула мысль, что это, возможно, особенность ее народа, ведь она не выглядит сгорающей от лихорадки. Он глянул на девушку повнимательнее: ни капелек пота на лбу, ни болезненных пятен на щеках – кроме, конечно, следов ожога. На секунду их взгляды встретились, но леди Кеттелин не пожелала длить контакт глаз и отвернулась.