Животному было тяжело везти сразу двух людей, но Эйдж все равно подгонял его, как только мог. Они уже выехали из леса, и теперь двигались по равнине, протянувшейся вперед, на сколько хватало глаз. Нортон вцепился в напарника обеими руками, обхватив его талию. Эльф слышал его сонное дыхание под ухом.
Совсем как дома, только под нами лошадь, а не мой аэроцикл, думал про себя Эйдж. Лошадь, конечно, хорошее животное, но ей никогда не развить нужную мне скорость… Город приближался, до него оставалось примерно километров пятнадцать, когда лошадь споткнулась и, тяжело дыша, упала на землю. Во время падения, Эйдж со всей силы толкнул спящего Нортона подальше на землю, еле успел приземлиться сам.
– Что случилось? — спросил заспанный Нортон, потирая шишку на голове.
– Ничего необычного. — Эйдж незаметно прикоснулся к голеностопному суставу, вывихнутому во время падения. — Просто теперь придется идти пешком. Нортон хмыкнул, прикидывая расстояние:
– Часа три. Если никто не согласится подвести. Эйдж с надеждой огляделся, но поблизости не оказалось ни одной повозки, спешащей к закрытию в город.
– Мы с тобой как всегда «везучие», — пробормотал эльф.
– Тогда пойдем?
– Что нам еще остается делать? Пойдем, конечно. Час бесконечной ходьбы прошел более-менее спокойно, только нога Эйджа болела все сильнее. Сначала он пытался не обращать на это внимание, стискивая зубы, упрямо шел к цели, но вскоре сустав распух, и эльф начал сильно хромать. Нортон обернулся и только тогда заметил страдания напарника.
– Эйдж, что ты делаешь? — он подбежал к эльфу и встряхнул его за плечи. — Почему ты мне не сказал?
– А что бы ты сделал? Это моя ошибка — я не должен был плохо приземляться.
– У тебя не было времени сгруппироваться, ты спасал меня.
– Все равно.
– И что ты собираешься делать дальше?
– Думаю идти. Может, правда, опираясь на твое плечо…
– Мазохист. Нортон повернулся к Эйджу спиной и слегка присел.
– Садись, я понесу тебя.
Всегда такой самоуверенный эльф, стушевался, он не хотел показывать слабость.
– Нет, не надо. Ты устал…
– Эйдж, я сделаю это силой, если ты не согласишься, — Нортон упрямо сжал губы. — Мы ведь напарники, значит должны помогать друг другу. После недолго колебания, эльф согласился и взобрался на спину человеку.
– Спасибо, — тихо прошептал он, надеясь, что Нортон его не услышит.
– Пожалуйста, — спокойно ответил напарник. Какое-то время после они шли молча.
– Эйдж, я тут вспомнил, как однажды на одной планете меня обслюнявил гигантский слизняк, а тебе пришлось выгребать с меня эту слизь, чтобы я смог начать дышать. Тяжело тогда пришлось, чуть не отдал концы…
– Ха! Ему тяжело пришлось! На Цезаре-3 я чуть не спекся в сернистой ванне, а ты отвлекся на разглядывание какого-то цветка! — фыркнул эльф, но, правда, в голосе его не было укора, скорее веселье. — Я рад, что ты, наконец, начал вспоминать. Без тебя приходилось туго. С возвращением!
Нортон остановился и осторожно опустил эльфа на ноги, повернулся к нему лицом и виновато потер голову.
– Ты прав, мне нужно более бережно относиться к своему напарнику. Я вспомнил тот случай, про который ты говорил. Прости меня. Если бы я помедлил еще чуть-чуть, тебя бы со мной здесь не было. Эйдж вспыхнул.
– Нортон, зачастую мы сами виноваты в происходящих с нами неприятностях. Это была не твоя вина тогда.
– Эйдж! — Нортон заграбастал друга в крепкие объятия. — Я чертовски рад, что с тобой все в порядке. Ты для меня дороже всех! Эльф обескуражено опять почувствовал те самые отцовские или братские чувства к Нортону. Он успел подумать: «неужели я настолько стар»… когда друг скользнул губами вдоль его щеки.
– Нор…
Договорить ему не дал пронзительный вой. Из высокой травы равнины к ним стали приближаться какие-то животные. Их тяжелое дыхание уже слышалось издалека, и наводило на мысль о достаточно крупных хищниках. Трава подминалась под телами, оставляя борозды, ведущие к центру, в котором стояли оперативники.
– Похоже на степных волков Земли.
– Пока никого не видно, — ответил Эйдж. Он все еще был наполовину зажат в руках Нортона. — Пусти, мне надо подготовить заклинание.
– Отдай мне нейтрализатор. Они стали бок к боку, с виду спокойные, внутренне сжатые как спираль. Между тем существа приближались.
– Эйдж, может не убивай их? — начал было Нортон.
– Не уверен, что получиться, я не могу контролировать силу здесь.
– Я буду оглушать их, — сказал Нортон, ставя степень оглушения на высокий уровень. Когда первый монстр появился в поле зрения, Нортон тут же снайперски сразил его. Внешний вид существа не оставил сомнений об его истинных намерениях. Это были довольно крупные монстры с широкой грудью и коротковатыми ногами. Морды собачьи с мощными челюстями, тело гладкое, по бокам покрытое шерстью. Выжить в степи, скорее всего, им помогала охота стаей, ведь на таких коротких ногах добычу долго не попреследуешь. Бульдоговолки, как окрестил их в уме Нортон, должны были долго сидеть в засаде, пока не появится подходящая жертва, а потом, окружить ее, не давая шанса уйти.
– Эйдж, что думаешь, стоит их магией или справимся нейтрализаторами? — быстро спросил Нортон, стреляя в следующую тварь, появившуюся из высокой травы.
– Думаю, все же лучше магией, потому как я не уверен, что мы успеем заметить всех животных и вырубить их. Если опоздать на секунду, нас порвут.
– Хорошо. Эйдж громко по-эльфийски «запел» заклинание, собирая магические соки с окружающей территории. Нортон почувствовал, как по открытой коже начали пробегать электрические разряды. Они покалывали, но вскоре стали «кусаться». Тут пришел телепатический вызов от эльфа — только одно слово: «ближе». Нортон на секунду задумался, что именно хотел сказать его напарник, но когда молнии уже большими всполохами принялись бить рядом, он понял — шагнул к напарнику и прильнул к его спине. Эльф досказал последнее слово, и от их фигур разошлась гигантская электрическая дуга, шипя и сверкая ослепительным светом. Монстры взвыли, но тут же заглохли, поджаренные миллионом вольт, а вызванная заклинанием молния, пошла дальше. Нортон почувствовал, как сразу кожа напарника резко похолодела, и увидел, как по его виску потекла капелька пота.
– Нортон, я не представляю последствия… — только и сказал Эйдж. Через час они все еще шли по выжженной земле, вдыхая запах гари. Нортон по-прежнему нес напарника на спине, обхватив его ноги. Эйдж незаметно заснул, и теперь сопел, уткнувшись ему в шею. Город приблизился, но до него оставалось еще довольно далеко. Вырвавшееся на свободу заклинание, погасло, только пройдя километров пять в радиусе от оперативников. Потом начался пожар, и степь занялась, угрожая пламенем дойти до города. Вокруг стояли столбы черного дыма, затемняющие небо.
Когда Эйдж увидел, во что вылилось его простенькое заклинание «стена молний», на Земле распространявшаяся обычно метров на 25–35, он обхватил голову руками и сел. Никакие уговоры Нортона не могли привести его в чувство и заставить пойти дальше. Но уже через минут пятнадцать эльф сам встал и двинулся в сторону города.
– Идем, Нортон, у нас еще есть дела, — сказал он голосом, способным крушить горы.
– Эйдж, твоя нога! Эльф повернулся, в глазах плескался яростный гнев.
– Заткнись, — прокричал он и двинулся дальше. Нортон плелся сзади, ни на секунду не сомневаясь, на кого именно был направлен гнев друга. Когда эльф споткнулся и упал на колени, Нортон подошел, и не терпящим возражения жестом, подхватил напарника, забрасывая его руки на плечи, и подхватывая ноги. Эльф ничего не сказал, но и не засопротивлялся. Жить буду, решил про себя Нортон.
Эйдж сидел на земле и, не отрываясь, смотрел на удаляющуюся молнию. Он не ожидал, что все будет настолько плохо. И еще эльф задумался о возможности дальнейшего применения на Галлии своей магии, стихийной по природе. Если он решит вызвать поток воды, не получит ли потоп, смывающий город, страну… он уже ни в чем не был уверен. Эта планета не наркотик для мага, как он решил ранее, а худший его кошмар. Нет ничего неприятнее, чем потерять контроль над своими естественными способностями. И перед Нортоном неудобно — на его глазах сотворить такую мерзкую штуку… Остаток пути напарник нес его на спине, от этого вообще становилось стыдно, ведь в их паре сопровождающим был Эйдж. Именно он должен сделать все что угодно, жизнь отдать, лишь бы напарник не пострадал. А теперь он стал балластом. Только одна оставалась надежда на то, что человек не полностью восстановил память, и все равно будет нуждаться в сопровождающем, пусть и временно выбывшем из строя.