— А давайте с утра на пляж, а только потом уже куда-то ехать, а? — предложила Кристина. — Мы же вроде как совсем-совсем не торопимся, да? Можем и еще на одну ночь тут остаться?
Спор, который вроде как уже начал угасать, склоняясь в сторону моей идеи, вспыхнул с новой силой. Мы так азартно спорили, что даже не заметили, с какого момента мужичок-хозяин снова появился в дверях.
— Ребята, — он покашлял, привлекая к себе внимание.
Глава 5
В жизни я в Геленджике был дважды. В детстве, лет примерно в десять, когда мама отправила нас на юга вдвоем с отцом, потому что у нее случилась… что-то. Не помню уже даже что-то хорошее или плохое. Помню, что сначала мы собирались всей семьей, а потом вдруг мы с папой сидим на диване в позе прилежных учеников, а мама выдает нам длиннющий список инструкций, что делать и чего не делать там, на далеком южном побережье. А мы киваем, как китайские болванчики, изредка перекидываясь хитрыми взглядами. И та поездка была из одного сплошного волшебства. Мы с отцом поселились в диковатой части города, в нашу комнату нужно было забираться по внешней лестнице, а навес над балконом, с которого был, собтвенно, вход, был увит виноградом. Потом у отца обнаружились какие-то друзья, которые жили в палаточном лагере, который тоже был на территории города — здоровенный кусок можно сказать леса, кемпинг для автопутешественников или что-то в этом роде. Там по вечерам жгли костер, жарили шашлыки и пели под гитару какие-то удивительные незнакомые песни. И ночью меня не гнали спать, как обычно это бывало, а предоставляли самому себе. Там я впервые увидел звезды так близко, что казалось, что их можно потрогать. Я был образованным ребенком и знал, разумеется, что это невозможно. Что звезды — это такие гигантские раскаленные шары висящие в пустоте космоса. Но все равно втайне ото всех я попытался разок протянуть руку к черно-бархатному южному небу. Ну, вдруг получится сцапать хотя бы одну льдисто-мерцающую светяшку и увезти ее с собой на память… Хех. Смешно. Я тогда, чтобы меня не засмеяли, отошел чуть в сторонку от костра и потянулся. Потом пристыженно сам себе выдал мысленного леща. Мол, ну что ты как детсадовский-то? А потом, стоя в темноте и глядя на взрослых вокруг костра, увидел, как сидящая с краю девушка, точнее, тогда я, конечно же подумал, тетенька, сделала то же самое движение — вытянула руку вверх, будто пытаясь что-то схватить. И тоже после этого смущенно так огляделась, не заметил ли кто. И мне стало так хорошо от того, что я не один такой. Геленджик моего детства был совсем не похож на город. Он был полон удивительных людей, удивительных деревьев, непривычгого кубанского акцента… Ну и там было море, разумеется. Море, горы, Тонкий мыс, Толстый мыс, платаны, непривычные уху географические названия, масса незнакомых растений, светляки опять же… Ну да, тоже смешно в каком-то смысле. Светляков я увидел в тот же самый вечер, когда пытался достать с неба звезду. Когда у меня ничего не получилось, я насупился, посмотрел вниз и увидел там… звезды. Мне это показалось настолько странным, что я даже глаза несколько раз потер. Но загадочные светяшки не исчезли. Я призвал на помощь ту самую тетеньку, которая тянулась к небу. А она рассмеялась, потрепала меня за макушку и сказала, что это светлячки. Я сказал: «Да нет же, светлячки — это такие блестящие жучки, синенькие и зелененькие, я их тысячу раз ловил и заносил в темноту ванной комнаты, но они не светились!» А она сказала… В общем, потом я одного светляка-таки поймал, конечно. И при свете он оказался довольно мерзким на вид насекомым, похожим на мокрицу. И светилась у него только жопка.
А еще… И еще… И потом… Ворох детских воспоминаний сыпался и сыпался, как из рога изобилия. Та поездка была самой, пожалуй что, запоминающейся из южных. Остальные как-то благополучно слились в одну картинку. Утром на пляж, расстилаешь покрывало, песок, крабы, медузы… Какая-то комната в пансионате, столовая… Прогулки по набережным. Экскурсии. Все это было здорово, конечно, но как-то… Обыкновенно. И как-то само собой получилось, что город Геленджик стал у меня этаким… Эльдорадо. Эти детские воспоминания грели меня потом долгие годы. И в самые тяжелые и страшные моменты я вызывал в памяти вот эти вот контрабандные южные ночи, когда мне, как взрослому, вручали целый здоровенный шашлык…
Я бросил взгляд в мутноватое окно, за которым слились в стремительную мешанину бирюзовые волны, полоска гор на береговой линии и голубое небо в белых барашках облаков. В салоне «Кометы» было душно до тошноты. На виске сидящей рядом со мной Евы выступили бисеринки пота.