Когда утром мы проснулись и снова вернулись к спору, как нам лучше добираться, то в конце концов пришли к устраивающему всех решению. А давайте разделимся! Ну вот так, просто. Раз мы с Евой хотим сначала в Геленджик, а потом оттуда налегке в Туапсе — то попутного вам ветра, заодно и местечко на всех там присмотрите. Ну а Астарот с Кристиной спокойненько поедут на электричке до Туапсе, а потом вместе со всеми…
Вот так и получилось, что я решил реализовать одну из своих детских «хотелок». Из Сочи морем до Геленджика можно было добираться двумя видами корабликов — обычным таким, медленно чухающим вдоль береговой линии. И «Кометой» — стремительной штукой на подводных крыльях. Когда я был пацаном, я на эти «Кометы» готов был молиться. Думал, что поездка на такой штуке — это что-то особенное и удивительное. Но папа моему нытью не внял. Отмазался как-то по-простому, типа, на «Комету» нет билетов, так что поедем на вон том белом кораблике, он же тоже красивый, правда?
Ну и, разумеется, сейчас я, не задумываясь, купил билет именно на «Комету». Чтобы закрыть гештальт, по всей видимости. И вот сейчас мы с Евой мчали где-то в открытом море, в чертовски душной коробке с помутневшими и поцарапанным стеклами.
«Ну вот, галочка на исполнение еще одной детской мечты поставлена», — со смешком подумал я. По «Киневе» в годы моего детства ходили похожие теплоходы «Ракета». Тоже на подводных крыльях. Но только «ракеты» лишь чуть-чуть поднимались из воды, только носом. А вот «кометы» над волнами практически летели. Правда, изнутри эта разница особо существенной не выглядела…
— А здесь же есть спасательные жилеты или что-то подобное? — спросила Ева.
— Наверняка, — я пожал плечами. — Что, уже планируешь побег из этой тесной и душной коробки?
— Ну… — Ева хихикнула. — Что-то мне подсказывает, что вплавь будет все-таки медленнее. Но вообще я подумала, а вдруг авария. А до берега тут… Кстати, а сколько тут до берега?
— Ммм… — я напряг мозги, силясь вспомнить все эти технические подробности. Когда был ребенком, я эти «Кометы» вдоль и поперек изучил. Ну, в теории. Сколько там лошадиных сил, максимальная скорость и все такое прочее. Но со временем эти данные выветрились за ненадобностью.
— Двенадцать морских миль, молодые люди, — отозвался интеллигентный пожилой дядечка с соседнего кресла. Загорелый почти до черноты, в светлом летнем костюме и соломенной шляпе. — Или примерно девятнадцать километров.
— Ну вот, видишь, — сказала Ева. — А я столько не проплыву. Ну, километра два, может… Но девятнадцать!
— Морская вода лучше держит, — пожал плечами я.
— Но спасательные жилет все равно надежнее, хмыкнула Ева. Вытерла носовым платком лоб. Она не жаловалась на духоту и вот эти все прочие неудобства. Да и никто не жаловался. Сдается мне, я сам про себя жаловался больше. Ну как, жаловался. Скорее уж мой внутренний голос ехидно комментировал: «Вот видишь, Вова, папка лучше знал, что делает!»
Глаза Евы затуманились, будто она погрузилась в некое подобие медитации. А на меня снова напали воспоминания. Про второй мой раз в Геленджике. Это было уже где-то в две тысячи седьмом или восьмом. Когда я уже попривык к новой для себя реальности, научился что-то там зарабатывать настолько, чтобы можно было позволить себе сгонять летом на какое-нибудь море. Да и девушка моя тогдашняя изо всех сил намекала. И, разумеется, я вспомнил про Геленджик, диковатый город южного волшебства. В девушку я был влюблен, так что смело поделился с ней своими детскими воспоминаниями. И повез показывать город своих грез.
И потерпел, в некотором роде, сокрушительное фиаско.
Это был уже совсем другой Геленджик. С длиннющей набережной, по которой туда-сюда курсировал туристический паровозик, от которого гуляющим приходилось отскакивать. С бесконечным количеством кафешек и ресторанчиков. С пыльным троллейбусом, курсирующим по улице Луначарского. С новехонькими пафосными коттеджами на том месте, где когда-то был дикий лес и палатки. И бесокнечными лотками, рекламирующими туда-сюда экскурсии. Мы поселились в номере гостиницы. Утром приходили на пляж, разворачивали покрывало…
В общем, с девушкой я потом разбежался. Но не из-за Геленджика, а по какому-то другому поводу. Но пришлось тогда признать, что вот того дикого южного города, в который я когда-то попал в детстве, больше нет. Не то, чтобы я как-то особенно переживал по этому поводу. Махнул рукой, забил, и сменил отпускные предпочтения на Турцию, Таиланд, Доминикану и прочие тропические страны.