Шло время, он постигал законы этого мира, уже знал, какую мечту может себе позволить, и хотел сначала стать инженером-электронщиком. Потом, замахнувшись более реалистично, захотел стать «заведующим сектором», не важно, в какой области, но отец говорил о нем с таким трепетом, что было ясно, какой это престижный пост. Лет в восемнадцать, когда он был хлипким юнцом, страдавшим от недосыпа и нездоровым от гормонального взрыва и питания с перекосом в сторону жиров и сахара, в лицее устроили праздник под помпезным девизом «Будущее — это сейчас!». Жан-Жан, как и его товарищи, понял, что целью этого праздника было покончить раз и навсегда — если еще не было покончено — с мечтами, какие-то остатки которых могли зацепиться за юные мозги. Типы в костюмах торговых представителей прошли перед их глазами чередой и, сменяя друг друга, говорили о профессиональных училищах, о международных коммерческих академиях, о школах управления и коммерции, о высших школах экономики, о дипломах инженера, о дипломах технологического университета и прочих профессиональных дипломах, «дающих развивающее образование, адаптированное к растущим потребностям мира сетевой торговли». Им говорили о счастье менеджмента, о том, как важно влиться в профессиональную семью, как «упоительно идти на риск целеустремленным, желающим быстро подняться по служебной лестнице».
Вокруг Жан-Жана одни ученики делали записи, другие смертельно скучали. Им раздали изрядное количество документов в больших папках, украшенных той же фразой: «Будущее — это сейчас!»
Он разбирался во всем этом целую неделю. На фотографиях парни и девушки были красивыми, здоровыми, широко улыбались в залитых солнцем кампусах или классных комнатах, такие все из себя счастливые, что можно было подумать, будто жрачку в буфете заправляют кислотой.
Это смотрелось эффектно, но звучало фальшиво.
Он выбрал трехлетнее коммерческое училище недалеко от дома, обещавшее студентам «палитру актуальных услуг и видов деятельности». Чтобы поступить в училище, надо было сдать письменный и устный экзамен под кодовым названием «Ступень +3», к которому он подготовился, как мог.
А потом возникла «техническая проблема».
Позже Жан Жан задавался вопросом, в какой мере эта «техническая проблема» была повинна в его провале на вступительных экзаменах, и часто приходил к выводу, что повинна она была целиком и полностью.
Этой «технической проблемой» была смерть матери всего за неделю до экзамена.
Смерть эта не была внезапной.
Наоборот.
Как многие катастрофы, она не обошлась без различных предзнаменований, на которые никто не обратил внимания, а зря: в июле, когда вся округа томилась в теплом и чуть сладковатом воздухе, мать подхватила насморк. Несколько дней она сморкалась соплями подозрительного ярко-зеленого цвета, потом ей стало хуже. Температура подскакивала до сорока и ничем не сбивалась. Потом кожа на спине и руках покрылась маленькими белыми прыщиками, которые вскоре воспалились.
Несколько дней она пролежала в больнице, но это ничего не дало, и ее выписали домой.
Родители Жан-Жана позвонили на горячую линию «Пионер-генома», где им дали ссылку на документацию онлайн. Весь вечер они загружали файлы PDF в домашний компьютер. Жан-Жан, владевший английским лучше родителей, переводил им пассажи из «Do It Yourself»[10] и списка «Frequently Asked Questions»[11], но нигде не упоминалась подобная патология.
Тогда они обратились к женскому форуму «Пионер-генома». Мать Жан-Жана под ником «Ягодка98» опубликовала пост, в котором как могла описала, что с ней случилось. Уже в тот же день некая КиттиКул ответила ей, что описанные симптомы — патология известная, но редкая, затронувшая порядка нескольких сотен женщин по всему миру. В Соединенных Штатах была даже попытка коллективного иска, разбирательство заняло месяцы, но с нулевым результатом. КиттиКул дала несколько ссылок на сайты, предлагавшие домашние средства для облегчения состояния заболевших женщин. Большинство статей сходились на том, что дело в слабости иммунной системы, наступающей по неясным пока причинам и приводящей к поражению дыхательных путей и кожи. Единственное, чем можно было помочь, — не допускать открытия артериовенозных шунтов. Выражаясь человеческим языком, следовало соблюдать полный покой, держать ноги выше головы и ждать, когда само пройдет.
Поскольку генетический брак не был признан производителем, начальник матери Жан-Жана отказался дать ей больничный, и она продолжала по десять часов в день раскладывать закуски в холодильниках на островных прилавках.