Куда пойдет, он не знал. Наверно, как обычно: попетляет на машине по пустым улицам квартала, может быть, сходит в кино, но фильма почти не увидит, так высок будет уровень адреналина после ссоры. Потом припаркуется у дома. Будет ждать, выключив зажигание, поймав на авторадио какую-нибудь музыку и рекламу. Наконец, когда будет уже достаточно поздно, чтобы надеяться, что Марианна уснула или слишком устала для второго раунда, он вернется домой. А завтра, хоть и вряд ли будет лучше, по крайней мере, улягутся гнев и ярость, оставив после себя лишь каплю обиды, каплю горечи, много грусти и изрядную дозу отчаяния.
В общем, депрессию по полной программе он будет носить на себе, как тяжелый мешок весь следующий день на работе, и мало-помалу мешок опустошится сам собой до следующей сцены.
Когда он открывал дверь, его мозг перечислял все необходимое: куртка, ключи, бумажник, мобильный телефон (как знать). Все это он ухватил одним движением.
И застыл на месте.
Перед ним, за открытой дверью, стояла женщина.
Красивая женщина.
Очень красивая.
Жан-Жан держал вещи комом в правой руке, а левой держался за дверную ручку.
За его спиной Марианна тоже застыла.
— Я не вовремя? — спросила красавица.
— Я собирался выйти, — выдохнул Жан-Жан.
— Мы собирались ужинать, — поправила Марианна за его спиной.
Красавица улыбнулась очень красивой улыбкой и достала из кармана куртки пластиковую карточку с фотографией.
Тоже очень красивой.
С текстом, набранным красными буквами: «Бланш Кастильская Дюбуа. Внутренняя безопасность».
— Я работаю на братьев Эйхман. Мы можем поговорить?
Братья Эйхман, Карл и Тео, были живыми легендами.
Братья Эйхман… За полвека они сумели превратить семейную бакалейную лавочку в городишке Хальтерн-ам-Зе на севере Рейнской области в империю мирового масштаба. Если вдуматься, они достигли этого довольно просто, путем абсолютного соблюдения принципов сетевой торговли, недопущения никаких лишних расходов и стратегии постоянного напряжения для всех служащих, от руководителей среднего звена до кассирш. За полвека братья Эйхман, начав практически с нуля, как-то незаметно выросли до второго или третьего места в шкале мировых состояний, но если другие миллиардеры жили в роскоши и купались в золоте напоказ, то братья Эйхман придерживались строгого аскетизма, по сравнению с которым Блаженный Августин показался бы русским гулякой на Лазурном Берегу. Рассказывали, что первым делом, войдя в комнату, они гасят свет, чтобы посмотреть, можно ли без него обойтись. Карл и Тео… В шестидесятых годах они отпечатали несколько тонн бланков для писем на дешевой бумаге, полученной бонусом при заказе упаковочных мешков, и пользовались ею так экономно, что, когда они оказывали кому-то честь послать письмо, адресат получал его на пожелтевшей бумаге, издававшей отчетливый запах плесени. В семидесятые, когда крайне левые в Германии еще мечтали о революции, Карла похитила группа террористов, вдохновленная примером «Фракции Красной Армии»[15]. Тео получил фалангу пальца и требование несоразмерного выкупа, который заплатил. В следующем году братьям Эйхман удалось вычесть сумму выкупа из своей налоговой декларации под тем предлогом, что это были «профессиональные расходы».
Со временем братья Эйхман стали настолько могущественны, что сумели заставить производителей наносить штрих-коды со всех сторон упаковки, чтобы кассирши не теряли времени, отыскивая их, а сразу подносили к сканеру. За исключением их короткой биографии, которую можно было найти в Википедии, и нескольких анекдотов, передававшихся из уст в уста, в подлинности которых никто не был на сто процентов уверен, о Карле и Тео не знали почти ничего. Они по-прежнему жили в Германии, в своих родных краях, но где именно и как? Это оставалось тайной. Их лица работники торгового центра знали по одной фотографии, сделанной тридцать лет назад и вывешенной на виду в мужских и женских раздевалках: Карл и Тео, невыразительные, как два дубовых пня, в строгих костюмах, позировали на фоне голубоватой стены, а над головами у них красовалась большими буквами знаменитая фраза Бернардо Трухильо: «Богатые любят низкие цены, бедные в них нуждаются».
Предприятие масштаба братьев Эйхман, на манер супердержавы с налетом автократии, требовало изрядной инфраструктуры, и в этой инфраструктуре работало изрядное количество людей в изрядном количестве офисов, и все эти люди во всех этих офисах предполагали целую иерархию, столь же сложную, как нервная система, которую непосвященный затруднился бы понять: так много было векторов власти, вертикальных, горизонтальных, иногда двусторонних, что схема управления походила на густой лес, в который едва проникает дневной свет. В конечном счете ясно было только одно: верхний ярус этого леса занимали Карл и Тео, выше не было ничего, никакой другой власти, никакого другого закона, никакого другого Бога. Небо над ними было пустым.
15
Немецкая леворадикальная террористическая организация, действовавшая в ФРГ и Западном Берлине в 1968–1998 годах. Была названа в честь революционных армий СССР, Китая и Кубы.