– Да, не мог уснуть. – Ло Шаохуа сидел на краю кровати, разделяя хворост на кусочки.
– Снова снились кошмары? – Цзинь Фэн накрыла ладонью руку мужа.
Шаохуа молча кивнул.
– В следующий раз, если будешь уходить рано, скажи мне. – Она ласково поглаживала его по спине. – Если тебя нет рядом, моя душа не на месте.
Ло Шаохуа хмыкнул, улыбнувшись жене:
– Быстрее ешь. Я пойду проведаю детей.
Очень скоро старая квартира наполнилась различными звуками: шуршанием утренних новостей по телевизору, плеском воды в раковине, шумом фена и воды в туалете, голосом Ло Ин, подгоняющей своего сына.
Ло Шаохуа был занят на кухне и в гостиной. Его взгляд упал на дочь и внука: после того как Ло Ин развелась, кроме заботы о супруге, на его плечах повисла ответственность за всю семью и их повседневную жизнь. Но он не считал это тяжкой ношей – наоборот, находил в этом радость. Проработав больше тридцати лет в полиции и наконец уйдя в отставку, Ло Шаохуа хотел хорошенько восполнить супружеский долг перед Цзинь Фэн.
Стрелка часов указала на семь. Дочь с внуком позавтракали и привели себя в порядок. Утренняя беготня наконец завершилась. Ло Шаохуа сел за стол, взял хворост и откусил кусочек. Тут же он услышал короткое «динь», оповещающее об эсэмэске. Лишь взглянув на сообщение, перестал жевать. Удивленно застыл. И сразу же окликнул стоящую в коридоре Ло Ин:
– Ин Ин, давай ты сегодня отвезешь ребенка на такси. – С усилием проглотил остатки хвороста. – Мне нужна машина.
– А? – Ло Ин в легком удивлении повернула голову. – Давай я отвезу тебя.
– Не нужно, – решительно произнес Шаохуа.
Ло Ин, вздохнув, взглянула на него. Она сразу узнала знакомый образ отца: малоразговорчивый, строго хранящий тайну о том, что происходит на работе. Час назад это был душевный старик, с любовью в глазах глядящий на них, но сейчас этот человек будто скрылся за толстой броней. Поэтому Ло Ин больше не задавала вопросов – вытащила ключи от машины и положила на стол, затем вышла из квартиры вместе с сыном.
Шаохуа какое-то время не шевелился. Но щелчок входной двери заставил его очнуться. Он еще несколько раз перечитал сообщение – и только потом закончил завтрак.
Убравшись на столе и принеся таблетки супруге, он подождал, пока она уснет. Затем, накинув пальто, вышел из дома.
Хотя Шаохуа долго не садился за руль, навыки никуда не делись. Синяя «Сантана» влилась в утренний поток машин, и он по привычке проверил, хорошо ли пристегнута кобура. Но на поясе было пусто. Ло Шаохуа очнулся, и на сердце у него потяжелело. Ему очень не хотелось связывать место, куда он направлялся, с работой.
Скрепя сердце, Шаохуа надавил на педаль газа и сквозь туман помчался в западный пригород.
Больница «Анькан» находилась в пригороде. Она была очень старой и внешне походила на полузаброшенную начальную школу. Ло Шаохуа остановился у обочины, издалека смотря на покрытую ржавчиной черно-зеленую калитку.
Солнце уже полностью взошло, но туман еще не рассеялся до конца. В больнице сейчас как раз было время завтрака. Водяной пар во дворе рассеивался в тумане, и люди будто сливались в этом потоке со всем окружающим миром. Ло Шаохуа наполовину опустил стекло и зажег сигарету, молча глядя на утопающую в тумане больницу.
Прошло больше двадцати лет, но он каждый год приезжал сюда. Однако до сих пор для него оставалось загадкой, как клиника для душевнобольных может называться «Анькан»[12]. Если все ее пациенты будут в добром здравии – тогда отлично…
Ло Шаохуа погасил сигарету и взглянул на наручные часы. 8:25. Он опустил стекло еще ниже, позволяя прохладе заполнить салон автомобиля. Его пробрала дрожь – и тогда он окончательно проснулся.
Съежившись на водительском сиденье, мужчина сосредоточенно смотрел на вход в больницу.
Спустя десять минут до него донесся тихий скрежет. Из дымки показалась фигура человека: он медленно, будто в растерянности, ковылял по направлению к воротам.
Ло Шаохуа выпрямился, неотрывно глядя на него.
Постепенно силуэт стал более четким: мужчина ростом 175 сантиметров, возрастом плюс-минус 50 лет, худой, с непричесанными жесткими волосами. На нем был ватник, с правого плеча свисала дорожная сумка из искусственной кожи. В левой руке он держал авоську, заполненную разными принадлежностями: зубная щетка, мыльница, таз для умывания, – и все это при ходьбе издавало лязг.
Ло Шаохуа почувствовал, как сжалось его горло. Да, это действительно он…
Дойдя до железных ворот, мужчина растерялся. Очень быстро из дежурной комнаты вышел охранник – перед ним мужчина будто был готов припасть к земле и накрыть голову руками. Охранник что-то спросил. Мужчина с глупым видом еще несколько секунд смотрел на него. Но затем, опустив дорожную сумку, достал оттуда записку и протянул охраннику. Тот пробежался по бумажке взглядом – и сразу же потянулся к защелке, чтобы открыть дверь. Мужчина наблюдал за его действиями, молча и совершенно неподвижно. Только когда охранник нетерпеливо махнул рукой, он, будто в оцепенении, медленно вышел за пределы территории больницы.