— Эдди? Ты здесь, дружище?
— Бен!
Шаги затихли у его двери. Мэнсо убрал нож, прижался к ней.
— Бен?
Мердок хохотнул.
— Я повидал многие тюрьмы, старина, но из этой камеры удрать практически невозможно. Да в сравнении с ней Алькатрас[7] — дневной стационар для детей-калек.
— Открывай дверь.
— Открывать? Эдди, на ней же большой висячий замок. Деревянная дверь с настоящим висячим замком. Как мне ее открыть?
— Кончай треп.
— Не заводись. Мне просто за тебя стыдно — сидишь за деревянной дверью. И не можешь выйти. — Мэнсо услышал, как скрипнул металл по металлу, дверь распахнулась. Мердок держал в руке замок. Вместе с петлями. — Даже не пришлось открывать. Петли просто вывалились. Френк и Говард наверху. Мы сделали пятерых во дворе и одного на первом этаже. Я едва не наткнулся на него, но все-таки успел прирезать до того, как он перебудил весь дом.
— Где Луи? И что с Платтом?
— Платт в спальне, если судить по голосам, с женщиной. Мы решили сначала найти тебя, чтобы ты принял участие в завершающем этапе. Если, конечно, захочешь. Луи получил пулю в ногу. Банк мы взяли. Так что самое интересное ты пропустил. Луи в порядке. Команда проголосовала выделить тебе полную долю, хотя ты и просидел на скамейке запасных, — веселье исчезло из его голоса. — Ты ужасно выглядишь. Что с тобой?
— Прошлой ночью мне немного досталось. Я думаю, что прошлой ночью. Но если вы уже взяли банк… какой нынче день?
Мердок рассмеялся.
— К чему тебе знать такие мелочи. Сосредоточься на текущем моменте. Пошли наверх, старина. Убьем Платта и смотаемся отсюда.
Весь ее наряд состоял из черного бюстгальтера. Она сидела перед туалетным столиком и расчесывала черные волосы. Платт лежал на кровати, наблюдая за ней. Злость к ней смешивалась с сексуальным влечением.
— Иди сюда. И разденься.
Она повернулась, положила гребень на туалетный столик.
— Разве я недостаточно раздета, Альберт?
— Сними бюстгальтер.
Она завела руки за спину, расстегнула застежку. Он критически оглядел жену.
— Они начинают обвисать. Да, ничто не вечно. Ты стареешь и начинаешь обвисать.
— Сукин сын.
— Иди в постель.
Она пришла, но ничего не произошло. Несколько минут спустя он оттолкнул ее, сел. Она посмотрела на Платта, ее глаза изумленно раскрылись. Раньше такого не случалось.
— Интересное дело. Ты стареешь и начинаешь обвисать, не так ли?
Она ожидала фонтана ругательств, даже пощечины. Но Платт вновь удивил ее.
— Ты знаешь о моем банке в Нью-Корнуолле? Его ограбили.
— Так это твой банк? Я что-то слышала в новостях.
— Мой.
— И что? Ты держал там много денег?
Он посмотрел на нее.
— Что-то да держал.
— Но они застрахованы, не правда ли?
Он задумался, пожал плечами.
— Застрахованы.
Марлен поднялась. Он быстро перекатился к краю кровати, схватил ее за руку, потянул на себя.
— Говори правду. Ты и Эдди. Что у вас было?
— Неизвестность сводит тебя с ума, да?
— Я хочу знать, что делается в моем доме. Он тебя трахнул?
— Возможно.
— Что ты несешь?
— Может, трахнул, а может — нет.
— Утром-то ты знала об этом наверняка.
— Наверное. Альберт, мне больно. Отпусти мою руку. Я сказала, отпусти.
— Сука.
— И что ты собираешься делать?
— С ним? Подумаем.
— Кстати, он не твой сын.
— Откуда тебе это известно?
— От него.
— Что ты несешь?
— Он сам мне сказал. Его к тебе подослали. Твои же друзья из Чикаго.
Он резко сел, лицо его побелело. Неужели кто-то действительно решил его прощупать? Костатис говорил, что на него напирают парни из Южного Джерси, требуя свою долю в операциях в Трентоне. Может, кто-то решил, что пора перераспределить доходы и в округе Берген. И тогда к нему могли заслать лазутчика. Опять же, теперь ему не одну неделю придется разбираться с полицией. А лазутчик будет жить в его доме, трахать или не трахать его жену, в зависимости от того, врет она или говорит правду…
В этом-то и беда. Все зависело от того, говорит она правду или нет.
Потому что, если она врет, а оснований для этого у нее предостаточно, он сам запер единственного сына в подвале, нападение на банк в Нью-Корнуолле — случайность, грабители просто не знали, чей банк чистят, и означает это только одно: его адвокатам придется попотеть.
7
Тюрьма на острове в заливе Сан-Франциско, омываемом холодным течением, является самой надежной в мире.