После этого я замечал такое же явление не раз и не два. Над прохожими, над отцом, который умер, когда я учился в пятом классе. Над подругой детства Акари Нацукава: она попала в аварию, когда мы учились в средней школе. Тут волей-неволей сообразишь, что значат эти цифры.
И вот за три дня до окончания летних каникул в десятом классе случилось то, чего я так боялся…
За редким исключением отсчет начинается с девяноста девяти. Над моей головой – то же самое.
Я и до этого читал в книгах и видел в кино истории о том, как главному герою открывается срок жизни окружающих. Теперь же этот сюжет стал мне особенно интересен, и я специально выискивал подобные истории и каждый раз вздыхал спокойно, потому что в большинстве случаев собственной смерти герой не видел. Вот я и расслабился. Решил, что мне такое не грозит.
К сожалению, реальность подготовила для меня горький и беспощадный урок. Цифры меня так подкосили, что я слег на несколько дней, а спустя три дня еще и аппетит потерял.
Я вспомнил, какой разговор подслушал год назад.
«А вы бы хотели узнать, когда умрете?»
Теперь я точно знаю. Услышь я тот вопрос снова, тут же вмешался бы в разговор и твердо ответил: нет, не хочу.
Когда над головой появились цифры, я понял, какое же счастье – блаженное неведение.
Я вновь поглядел на отражение в зеркале. Лицо парня, которому осталось жить три месяца, осунулось, как будто он хоть сейчас готов отправиться на небеса. Вдруг дверь ванной отворилась, и я рефлекторно обернулся.
– Арата, ты не спишь? Неужели тебе захотелось снова в школу? – спросила мама, округлив глаза.
С тех пор как отец погиб в аварии, мы жили втроем с бабушкой. Правда, бабушку несколько месяцев назад положили в больницу, так что мы пока остались вдвоем.
– Угу. Пойду скоро.
– Здорово. А завтрак готов! – Мама радостно улыбнулась и закрыла дверь.
Раз жить мне осталось всего три месяца, то я не видел особого смысла ходить в школу. Но дома все равно скучно, а самое главное – я не хотел расстраивать маму.
Я поспешно позавтракал, переоделся в школьную форму с белой рубашкой и вышел на улицу. Когда впервые за неделю надавил на ручку входной двери, она показалась мне туже обычного. Щурясь от яркого солнца, я оседлал велосипед, и его педали тоже крутились тяжелее.
Минут через десять впереди показалась станция. Дальше – еще пятнадцать минут на поезде и еще десять – пешком. Мой обычный маршрут.
Какой же я дурак, что зимой в девятом классе не спал ночами и сутки напролет готовился к вступительным экзаменам[3]. Теперь, когда я знал, какой срок мне отмерен, казалось, что все то время я потратил впустую.
Я всегда паркую велик на станции.
Пока я воевал со ржавым замком, из-за спины меня окликнул веселый голос:
– О! Арата! Выбрался наконец!
Я тут же узнал Кадзую. Даже не глядя на него, понял, что он улыбается от уха до уха.
Замок наконец защелкнулся, я закинул сумку из корзины на плечо, обернулся… и мозг словно завис.
– Что, наплел-таки про простуду? Не верю, чтоб ты – и заболел![4]
Я толком не услышал, что он сказал. Если честно, я совершенно остолбенел.
– Арата, ты чего? Как будто призрака увидел. – Он озадаченно глядел на меня.
– Ничего, – кое-как выдавил я дрожавшим голосом.
Аккурат над «гнездом» у него на голове, уложенном по последней моде, висело еще кое-что, от чего я не мог оторвать взгляд.
Число 85.
Я не запомнил, о чем мы с Кадзуей говорили в поезде. От чего он умрет? Что убьет его? Что такое случится через восемьдесят пять дней? В голове роились вопросы. Мне уже осточертело видеть во сне цифры над головами близких. От таких кошмаров я всегда просыпался в холодном поту и выжатым как лимон.
Однако на сей раз я не спал. И как ни тяжко об этом думать, но число показывало обратный отсчет до смерти друга.
Снедаемый тревогой, я сам не заметил, как мы поднялись по школьной лестнице. Десятиклассники занимались на четвертом этаже, и лично я – в параллели «Б».
Как можно незаметнее и тише я проскользнул в заднюю часть класса. Нам с Кадзуей, к слову, повезло оказаться в одной параллели, а другими друзьями я за первый триместр так и не обзавелся из-за стеснительности. Кадзуя мне за это попенял, поэтому начиная со второго триместра я собирался больше общаться с одноклассниками, но надобность в этом сама собой отпала. Все равно жить оставалось всего три месяца – не до новых знакомств. С начала учебного года я всем запомнился как мрачный парень, который сидел, уткнувшись в книжку, в углу кабинета, и я решил не выходить из образа остаток срока.
3
В Японии начальная, средняя и старшая школа – это обычно раздельные заведения. Обязательными являются первые девять классов, а при поступлении в старшую школу (10–12-й классы) необходимо сдавать вступительные экзамены.