– Простите, могу ли я спросить вас об этом еще раз?
– С чего вдруг? Я их уже называла.
– Правда?
– Как я могу доверять агентству, где даже информацию не могут передать должным образом?
– Вы правы.
– Уходите!
Я не могу скрыть своего изумления от столь внезапного развития событий.
– Но… постойте… Это уж…
– Уходите, прошу вас! Я не буду нанимать у вас репетитора!
Конечно же она права. Нельзя доверять агентству, где сотрудники забывают передать друг другу информацию, полученную по телефону. Вполне разумный аргумент. Любая, даже самая банальная мелочь может оказаться фатальной при сравнении с конкурентами. И все же подобное наказание – чересчур. Особенно после двадцатиминутного ожидания!
Я ищу встречные аргументы, когда Ю совершенно неожиданно говорит:
– Не уходите!
Это было произнесено настолько тихо, что я не сразу разбираю, что именно он сказал, но это определенно был его голос.
– Что ты сказал?
– Не уходите, господин Катагири! Расскажите подробнее о «Домашнем репетиторе»…
Ю смотрит на меня с мольбой. Но почему? О чем бы я его ни спрашивал, он почти не отвечал; так почему сейчас просит бросить ему спасательную шлюпку? Что, черт возьми, происходит?!
В итоге меня не выгоняют. Мать, у которой на мгновение, казалось, кровь прилила к голове, больше не просит меня уйти. Похоже, слова Ю заставили ее передумать.
Настроение паршивое, но топтаться на месте времени нет.
– Что ж… Простите, не хочу наступать на больную мозоль, но могу ли я взглянуть на результаты пробного экзамена?
Мать с сыном переглядываются.
– Хотелось бы увидеть какие-то материалы, чтобы понять динамику успеваемости.
– Где же они могут быть?.. – Мать смотрит в потолок, подперев подбородок рукой. – Пойду поищу. Ю, иди за мной.
Они вместе выходят из гостиной. Сразу же слышится хлопанье дверей. Похоже, они обыскивают дом вдоль и поперек, и от этого мне немного не по себе. Табель с оценками – один из главных документов экзаменуемого. Как можно не знать, где он лежит? Неужели, чтобы его найти, надо перевернуть весь дом? И что тогда зарыто в гигантской куче бумаг на столе?
Я перевожу взгляд на стопку бумаг. В самом низу корешком ко мне лежит книга, похожая на учебник для подготовительных курсов. Присмотревшись, я понимаю, что это Nichinoken[4]. Видимо, туда Ю и ходит. Хотя прямо они об этом не сказали, это определенно так. Над учебником торчит лист бумаги, похожий на табель успеваемости. «Так вот же он!» Я подцепляю его и легонько тяну. Только бы не порвать! Я тяну медленно и осторожно. Наконец появляются слова «Открытый пробный экзамен для учеников 5-го класса начальной школы, август». Получается, это прошлогодний? Я тут же убираю пальцы.
В этот момент мать и сын возвращаются в комнату.
– Простите, не помню, куда положила, не могу найти… У меня такой бардак!
– Вот как?
И все-таки странно. Если подумать, она ведь связалась с нами из-за плохих результатов пробного экзамена в сентябре. А теперь не может найти сентябрьский табель? Он должен быть чуть ли не первым, что мне захотели бы показать: «Вы только посмотрите на это!»
Мы продолжаем бессмысленное общение. В какие дни недели Ю посещает дополнительные курсы, как занимается дома в те дни, когда курсов нет, что делает в выходные и праздники… Ни на один вопрос я не получаю четкого ответа. Ю по-прежнему молчит, а его мать все повторяет что-то вроде «попытаюсь припомнить», «этим у нас занимается муж», «почему мама должна за тебя отвечать?», «ответь самостоятельно». Все, что я понял, – это что мать легко выходит из себя и что Ю ее боится, только эти две вещи. Мы явно не на той стадии, чтобы объяснять им преимущества частного репетитора. До этого пока далеко.
– Простите, могу я воспользоваться уборной?
Мне не выдержать этой двойной блокады. Нужно сменить обстановку. С этой мыслью я привстаю с места.
– Стойте! Нельзя!
Мать вскакивает с таким громким криком, что стопка бумаг на столе разлетается в разные стороны.
– Нельзя, подождите, прошу вас!
Опешив, я в растерянности сажусь.
– В чем дело?
В просьбе воспользоваться туалетом нет ничего бестактного. Тогда откуда такой протест? К тому же мать еще и выглядит странно. Глаза налились кровью, тяжело дышит…
Придя в себя, она садится на место, виновато глядя в пол.
– Простите… Я так резко закричала…
– Да нет, ничего…
– Я забыла, что туалет забился и сломался. Подумала, если не предупрежу вас, вы воспользуетесь им, выйдет нехорошо, вот и…
– В самом деле?
4
Nichinoken – крупнейшие в Японии курсы подготовки к вступительным экзаменам в среднюю школу.