Надежда Ламанова имела дело с общественной средой, где одежда и мода явно стали вопросом классовой борьбы. После окончания Гражданской войны вместе с рутиной повседневной жизни возвращается и мода: возобновляет работу трикотажная фабрика Керстена под названием «Красное знамя» 78. В двадцатые годы шла борьба за одежду для «нового человека», и исход этой борьбы отнюдь не был предрешен. Неразберихе НЭПа мир обязан одной из самых потрясающих глав в истории моды XX столетия. За сумятицей мировой войны, революции и Гражданской войны последовал такой взрыв творческой активности, что в течение одного десятилетия в культуре моды возродилось к новой жизни все, что уцелело с дореволюционных времен. Расцвели махровым цветом ультрарационалистические концепции. Авангардные модельеры модной одежды исповедовали только чистую целесообразность, отвергая все традиционные представления о красоте. Борьба за модный силуэт сознательно велась как борьба между классами, между старым и новым, между прошлым и будущим. В старые заведения, кинотеатры, кабаре валом повалили посетители — «бывшие» буржуи и нэпманы. Снова вошли в моду такие символы довоенной жизни, как недавно еще запрещенные танцы: танго, фокстрот, тустеп. Примерно тот же антураж запечатлел Отто Дикс в своих зарисовках Берлина «золотых двадцатых»: костюмы из тканей «с искрой», глубокие декольте, боа из перьев, вечерние платья гладких силуэтов и без талии, длинные мундштуки сигарет, туники, сто́лы — одежда, которая после мускулистых фигур пролетариев эпохи военного коммунизма подчеркивала, скорее, гомосексуальный и бисексуальный элемент.
Надежда Ламанова уже давно, после основания первой советской швейной лаборатории (1919)[15], писала о том, как представляет себе расставание с модой погибшего мира. Революционная одежда должна быть ни шикарной, ни роскошной, но прежде всего практичной, из недорогих тканей, без избыточного декора, украшений и орнаментов. Она должна повышать культуру быта, служить не только богатому классу, но всему населению в целом. Статная женщина страны победившего пролетариата и крестьянства перестанет играть роль служанки или украшения мужчины, ее трудно вообразить в вечернем туалете. Экспериментальной площадкой для одежды Нового Человека была главным образом театральная сцена, где можно было конкретно представить образцы этой новой одежды. Здесь, в России, путь от эскизов к балетным постановкам Русских сезонов привел к экстравагантным декорациям и костюмам Советского авангарда Николая Евреинова, Всеволода Мейерхольда и Александра Таирова. И абстрактно геометрические костюмы в фильме «Аэлита» по научно-фантастическому роману Алексея Толстого (1924) также можно трактовать как демонстрацию авангардистской моды. Художники, стремившиеся к радикальному упрощению форм, такие как Казимир Малевич, Варвара Степанова и Любовь Попова, теперь тоже занялись проектированием тканей и платьев, используя краски и линии русского прикладного искусства 79.
Местом, где столкнулись эти две параллельные и все же столь различные тенденции в производстве, была Международная выставка декоративного искусства и художественной промышленности в Париже (1925). Спустя четверть века после Всемирной выставки 1900 года она должна была продемонстрировать возрождение и ведущую роль Франции после столь разрушительной войны. Программа была весьма амбициозной: в Большом дворце и павильонах между площадью Согласия и площадью Альма были представлены только новейшие достижения искусства и техники. По вполне очевидным политическим причинам Германию не пригласили участвовать в выставке. Но были приглашены представители Советского Союза, чья экспозиция оказалась одной из самых посещаемых и обсуждаемых. Миллионам посетителей был предложен для обозрения богатый ассортимент современного искусства. Центрами притяжения оказались павильон Константина Мельникова, с одной стороны, и павильон Ле Корбюзье — с другой. Но и советский дизайн, искусство плаката и мода, связанные с именами Эль Лисицкого, Александра Родченко и Надежды Ламановой, вызвали огромный интерес. Их ткани, платья, игрушки, украшения из самых простых материалов были восторженно встречены западной публикой и принесли мастерам высшие награды. Вручение Гран-при происходило в атмосфере всеобщей симпатии к советской России и связанных с ней необычайно высоких ожиданий 80.
15
По инициативе Н. П. Ламановой были созданы Мастерские современного костюма. Это была первая творческая экспериментальная лаборатория новых форм одежды. В ее работе приняли участие такие выдающиеся художники, как В. Мухина, Н. Макарова, А Экстер.