— Недостаточно для чего?
— Я… я вбил себе в голову, что покончу с бродяжничеством. Хочу осесть спокойно… здесь, в Швеции. И, как не романтично это звучит, я охотнее всего последую примеру Кандида[12] и буду возделывать свой собственный сад. А тут я узнал, что мой старый учитель-садовник собирается продать сад, приносивший ему доход, и мне надо сколотить пятнадцать-двадцать тысяч, чтобы купить его. Я думал, что удастся взять взаймы в банке, но банки заморозили все кредиты. Да, тогда я поехал сюда. Это была идея, которая ни к чему не привела, потому что я ведь внезапно понял, что у Аларика, видит Бог, нет тысячекроновых бумажек, чтобы одолжить мне. Но где-то мне надо было перекантоваться летом… вот так получилось, что я оказался здесь.
— Не обдумывали ли вы возможность попросить взаймы у состоятельной сестры Аларика?
— У Адели Ренман? — Он задорно улыбнулся. — Это, пожалуй, не тот случай. Она была невосприимчива к моему обаянию. А кроме того, — она слишком деловая женщина для того, чтобы делать столь ненадежные инвестиции.
Кристер попросил его под конец засвидетельствовать, что он делал на приеме, где подавали раков, между одиннадцатью пятнадцатью и одиннадцатью сорока пяти.
Тут он оказался менее уверен в своих высказываниях, но предположил, что примерно в четверть двенадцатого столкнулся с Эйнаром внизу у озера. Затем они вместе прослушали лекцию Аларика об алкоголизме. В половине двенадцатого, а может быть, немного раньше или немного позже, Йерк побывал в туалете в холле нижнего этажа, а остальное время до рокового часа — одиннадцать сорок пять — провел на кухне с Хедвиг.
Я снова вернулась к нашему разговору, когда поздно вечером мы пили кофе перед камином в общей комнате тети Отти.
— Что нам известно? Да нам известно лишь, что Адель Рен-ман оставила свой коктейль на террасе в четверть двенадцатого и что он стоял там без всякого надзора до тех пор, пока Мета не расположилась на диване в большой комнате пятнадцать минут спустя. Но что нам это дает? Ничегошеньки, поскольку каждый из гостей именно эти четверть часа находился в брусничнике, где, разинув рот, слушал Аларика. Йерк и Эйнар, разумеется, с самого начала отсутствовали, но ведь они были вместе, а Виви Анн, вероятно, ушла немного раньше остальных; запомнить все это невозможно, поскольку все постоянно суетились, да и Осборн уходил — однако, все мы там присутствовали.
— Ты в самом деле уверена, что видела это? Ведь было совсем темно.
— Да-а. Я думаю, я ни в чем не могу быть уверена.
Кристер вздохнул.
— Нуда, полностью, пожалуй, не исключено, что покушение могло быть совершено после того, как Мета прикорнула на диване. На террасу можно выйти, минуя большую комнату, а ковры на обеих лестницах в холлах и гостиных, как ты, вероятно, наблюдала, очень толстые и поглощают звуки шагов.
— Да. И почти все побывали в одиночестве в эти пресловутые полчаса. Хедвиг и Виви Анн признались, что так было с ними, да и Йерк — тоже. Турвальд утверждает, будто он составляет исключение, но проверить это — дело безнадежное. А Йерда говорит, что топталась перед туалетом, когда там был Аларик, но откуда нам знать, что это правда?
— А откуда нам знать, был ли Аларик в самом деле в туалете?
— Йерда вряд ли станет лгать даже ради того, чтобы защитить его?
— Да, тех, кто имел возможность приблизиться к коктейлю Адели, слишком много, — сказала я. — И слишком много тех, у кого были веские причины желать избавиться от нее. Аларик — номер один. И Йерда…
— Номер один — Виви Анн, — возразил Кристер. — Ведь это она получит деньги. А кроме того, сможет выйти замуж за того, кого любит.
— Косвенно это касается и Турвальда.
— Хедвиг становится вольна делать то, что захочет, и наследует весьма значительное состояние.
— Ну, а Йерк Лассас?
— У него самые слабые мотивы. Но мы еще в самой начальной стадии расследования. Еще может обнаружиться многое, что в настоящий момент скрыто от нас.
Словно в подтверждение этих мудрых слов вскоре зазвонил телефон. Это был один из криминалистов Кристера, который, прежде чем отправиться домой спать, хотел доложить ему о результатах этого дня.
Кристер медленно положил трубку.
— Вечерняя новость состоит в том, что у нашего добрейшего зубного врача, несмотря на его баснословные прибыли, нет денег, чтобы заплатить налоги. Хотя и говорят, что он живет на широкую ногу, в последнее время он потерял крупные суммы в Сульвалле. Так что его материальное положение все-таки не столь блестяще. Однако о Йерке Лассасе никаких других сведений, кроме тех, что мы уже получили, нет. А о тете Отти ни в одном туристическом бюро ничего не знают.
12
Персонаж философской повести французского писателя Мари Франсуа Аруэ Вольтера (1694–1778) «Кандид, или Оптимизм» (1759).