Он поднялся и стал шагать взад-вперед по комнате.
— Я надеялся… — пробормотал он, но тут же остановился и молча продолжил свое нервозное хождение по комнате.
— Кристер, дорогой, — наконец взмолилась я. — Успокойся наконец и сядь. Адель Ренман не стоит стольких волнений.
Его голубые глаза потемнели и стали озабоченными.
— А тебе никогда не приходило в голову?.. — внезапно выпалил он, но снова прервал самого себя и устало провел рукой по блестящим волосам. — Завтра, — добавил он, — я дам делу официальный ход. То, что во флакончике Аларика обнаружен грибной яд, может прозвучать столь же громко, как результат судебной экспертизы, и я, черт меня побери, не смею больше ждать. А теперь, малышка, я испытываю колоссальную потребность глотнуть воздуха перед тем, как лечь спать. Не совершить ли нам небольшую вечернюю прогулку?
Было половина одиннадцатого. Мета, как всегда, где-то гуляла, а Малявка спала спокойным и глубоким сном. Я открыла дверь на террасу и мы вышли в темноту. Сначала я вообще ничего не видела, но глаза быстро привыкли, и я охотно последовала вниз к берегу за Кристером. Небо было таким же звездным, как в субботнюю ночь, а Млечный Путь отчетливо виден, но он казался бесконечно далеким. Стояло полное безветрие, и было гораздо теплее, чем днем.
— Люблю август, — сказал Кристер. — Запах ранней осени, свежие и прохладные вечера, яблоки, которые вот-вот созреют.
Подумай о дереве, ветви которого клонятся под тяжестью прозрачных плодов! Слюнки у тебя не текут?
— Обжора! А я-то думала, что у тебя назревает лирическое настроение и ты собираешься цитировать Карлфельдта.
— Да, конечно, так и полагается. А почему бы и нет?
Мы уже спустились к берегу. Разбойничье озеро было черным и неподвижным, словно затянутое льдом; я позволила Кристеру поднести зажигалку к моей сигарете и изумленно отметила и то, что я впервые слышу и как он читает стихи, и то, что мне нравится слушать, как он их читает:
Приставив указательный палец к моему подбородку, он приподнял мое лицо так, что смог рассмотреть его, пока он снова бормотал последнюю строку:
Внезапно я судорожно схватила его за руку.
— Тсс! Кто-то разговаривает… Там, в камышах, за купальней. А может, и внутри, в самой купальне?
Несмотря на свой рост, из нас двоих наиболее бесшумно двигался Кристер. Мы крались вдоль берега, балансировали на узких, шатких мостках, которые вывели нас к маленькому прогнившему деревянному домику среди метелок высокого тростника. Кристер пролез в дверь первым, и свет его карманного фонарика быстро убедил нас в том, что четырехугольная комнатка — пуста. Между тем для нас не составило никакого труда различить негромкие голоса по другую сторону дощатой стены, словно что находимся в той же самой гребной лодке, что и говорившие.
— Не смею поверить, — произнес мягкий голос Хедвиг, — что все обошлось. Что я могу свободно быть с тобой. И что нас все-таки не вынудят уступить эти деньги, которые так много значат для нас. Когда в субботу она бесновалась и кричала, что обе мы — Виви Анн и я сошли с ума, и что она и вправду вычеркнет нас из своего завещания, я готова была сдаться. Я рада, слышишь, рада, что все случилось именно так.
— Любимая! — голос Йерка Лассаса звучал молодо, пылко и счастливо. — Не думай сегодня вечером об этих деньгах! Двести тысяч — чертовски много металла и мы превратим большую его часть в морковку, в цветную капусту и в помидоры, но сейчас я горю желанием поговорить с тобой о другом. Видишь ли, я люблю тебя. С деньгами или без денег, ты — та женщина, которая мне нужна, с которой я хочу вместе стариться, с которой хочу иметь сыновей…