Еда была готова. Запеканка с пылу с жару, паста со сливками и свежий салат, шоколадный маффин и стопка водки. Авигаль осторожно составила все это на поднос и вышла с ним на холодную лестничную клетку.
Месяц назад в квартиру напротив заехал молодой парень. Она видела его несколько раз мимоходом, то утром, то поздней ночью. Он был высокий, загорелый, постоянно носил темные футболки с напечатанными витиеватым шрифтом названиями рок- или метал-групп; еще у него имелся небольшой шрам на шее, который ее очень интриговал. Госпожа Кляйн, пожилая женщина из квартиры рядом с ним, утверждала, что он музыкант, который «слишком сильно шумит по ночам», но Авигаль уже успела понять, кем работает новый жилец, и знала, что он не музыкант. Однажды она встретила соседа, когда он выходил из квартиры, и буквально за доли секунды успела рассмотреть нутро его жилища: постер на стене, книгу на кофейном столике, разбросанные вещи, тарелку с остатками еды, ботинок, брошенный под серый диван с обивкой, порванной сбоку. Что может рассказать о человеке такой беглый взгляд? Для Авигаль этого было достаточно, чтобы всячески избегать встреч с соседом.
Она постучала в дверь госпожи Кляйн. Та открыла ей с улыбкой.
– Ну что тебе, мейделе?[3] Я из-за тебя совсем растолстею в конце концов.
– Я обещала приносить вам угощение раз в неделю, – сказала Авигаль. – Я не забываю обещаний.
Госпожа Кляйн протянула руку и потрепала ее по щеке, а потом забрала еду.
– Ох, ну и повезло же мне! – проговорила она. – Может, хоть на этот раз зайдешь? Ты все время на бегу.
– Нет, спасибо, – улыбнулась Авигаль. – У меня еще дела вечером, надо успеть пару вещей.
– Всё дела, дела. А жить-то когда? Мальчик хороший есть у тебя?
– Будет, госпожа Кляйн, обязательно будет.
Госпожа Кляйн вздохнула:
– Ничего-то вы не понимаете, молодежь. До самого важного умом доходишь слишком поздно.
– Буду рада, если объясните как-нибудь, – отозвалась Авигаль. – Приглашаю вас заглянуть на кофе…
– Да брось! Неблагодарное это дело – учить кого-то жизни. Пока время не придет, все как об стенку горох, а когда придет, то и сама поймешь, – снова вздохнула госпожа Кляйн, немного нарочито. – Сейчас время отдыхать, не дела делать. Ну ладно. Я тебе свой фирменный пирог испеку в пятницу. Обещай, что съешь его!
– С удовольствием, договорились! – кивнула Авигаль.
Госпожа Кляйн осторожно, чтобы не уронить, взяла поднос с едой и закрыла дверь, а Авигаль вернулась к себе и тоже затворилась от холода в теплой квартире. Два метких броска отправили ботинки в угол маленькой гостиной; посредством нескольких плавных движений остальная одежда среднестатистической библиотекарши улетела вслед за ними, и Авигаль растянулась на диване в сером уютном спортивном костюме, который ждал ее с самого утра.
Она положила в миску остатки пасты из кастрюли, щедро (даже слишком) полила кетчупом, взяла большую ложку и расположилась в гостиной с ноутбуком, чтобы просмотреть имейлы, пришедшие на адрес частного детективного агентства «Лорами». Имейл был только один, от профессора Йони Бренда.
Спустя шестнадцать минут после того, как сосед профессора Йони Бренда оторвался от чтения книги и задумался, был ли похож на выстрел звук, который он слышал, Авигаль Ханаани позвонила Банкеру, чтобы удостовериться, что он ничего не забыл.
– Добрый вечер, госпожа Ханаани! Как дела? – послышался хрипловатый голос Банкера.
Каждый раз, когда он начинал говорить, Авигаль почему-то думала, что это она хрипит, и невольно прокашливалась вместо него.
– Он попросил о встрече завтра, – сообщила Авигаль.
– Кто?
– Тот физик. Помнишь, я с тобой говорила позавчера про физика, который хотел с нами проконсультироваться?
Банкер спешно затянулся сигаретой:
– Напомни-ка!
– Нечего особо напоминать, – вздохнула она. – Физик из Тель-Авивского университета написал в агентство и попросил консультации. Я пробовала прощупать почву, понять, о чем речь, но он сказал только, что дело конфиденциальное и он не может раскрыть детали по почте, поэтому лучше встретиться лично.
– О’кей, – произнес Банкер, – тогда назначим встречу.
– Ты завтра свободен?
– Для агентства я всегда свободен, Ханаани, ты же знаешь. Нет ничего лучше хорошей головоломки.
– Как скажешь. Я отправлю тебе подробности. Запросим обычную цену.
– «Труды и преданность вознаграждают самих себя»[4], – изрек Банкер.
На несколько секунд установилась тишина. Банкер закусил губу в молчании. Неужели сдержится?
– Тоже мне Макбет, – проговорила она наконец. – Не опаздывай!