Через некоторое время Янь Се указал дымящейся сигаретой на инвалидное кресло и поинтересовался:
– Что случилось?
– Авария, – спокойно ответил Цзян Тин. – Превысил скорость, врезался в грузовик.
– Вы можете ходить?
– Врач сказал, что мне нужно время на восстановление.
Майор кивнул и задумчиво прищурился.
– Я мог вас раньше где-то видеть? – вдруг спросил он.
Цзян Тин в ответ на его пристальный взгляд изобразил недоумение.
– Как вас зовут?
– Лу Чэнцзян, в протоколе записано.
– Лу. Чэн. Цзян, – медленно повторил Янь Се.
Атмосфера сразу накалилась. Лицо майора скрывалось в сигаретном дыму, и было невозможно догадаться, что на уме у непредсказуемого замначальника отдела уголовного розыска. Даже его коллеги озадаченно замерли. Тем временем Ян Мэй закончили допрашивать, и она с обеспокоенным видом направилась к Цзян Тину.
– Клубятся тучи густо, точно дым, и сильный дождь не делается глуше. Мне даже воздух кажется седым, когда река течёт на месте суши…[9] – Янь Се потёр подбородок. – Красивое имя.
Ян Мэй остановилась.
– Благодарю, – спокойно ответил Цзян Тин.
– Ладно, скажите лао Ваню, чтобы собрал всех. – Майор вернул протокол коллеге и направился к служебному входу. – Тело отправьте в лабораторию для аутопсии. И предупредите всех свидетелей, что они должны быть готовы явиться на допрос. Сяо Ма!
Ма Сян разговаривал с криминалистом, но, услышав своё имя, пулей помчался к майору.
– Я тут, Янь-гэ!
– Давай за руль, поехали.
– Товарищ полицейский, – в замешательстве Ян Мэй машинально протянула руку, чтобы задержать майора, – вы уже уезжаете?
– Ах да, я ведь ещё не заплатил, – холодно отозвался Янь Се. – Принесите терминал и выдайте чек. Ма Сян, напомни мне завтра позвонить в Ассоциацию потребителей…
– Что вы, шуайгэ! – Ян Мэй любила деньги больше всего на свете, но тут испуганно запротестовала: – Мне и так очень неловко, что пришлось побеспокоить вас среди ночи, разве я могу взять с вас деньги?! Нет, нет и нет! Не нужно! Заберите! За-бе-ри-те! – Она решительно вернула майору карточку и очаровательно улыбнулась: – Ох, ну зачем же вы так?.. Я всего лишь хотела спросить: когда станет известно, что случилось с этим парнем?
Янь Се достал несколько купюр и бросил на барную стойку.
– Обратитесь с этим вопросом в отделение.
– Разве не вы будете заниматься расследованием?
– В муниципальное управление передаются только те дела, где фигурируют наркотики, оружие или более трёх жертв. – Майор махнул рукой, направился к главному выходу и добавил, не поворачивая головы: – Разумеется, если бы мы заподозрили здесь что-то подобное, вашему притону пришёл бы конец. Ма Сян, поехали!
Ян Мэй в оцепенении наблюдала, как полицейские выносят тело и опечатывают место преступления. Когда все ушли, ей захотелось плакать, но она не смогла выдавить ни слезинки.
– Что происходит? Цзян-гэ… Цзян-гэ?
Цзян Тин молча сидел в инвалидном кресле, сложив на коленях руки с переплетёнными пальцами. В свете огней клуба резкая тень очерчивала линию его острого подбородка, плавно спускалась по шее и исчезала за воротом рубашки.
Через некоторое время он хрипло сказал:
– Я его уже встречал.
– Кого? – переспросила Ян Мэй.
– Янь Се.
Ян Мэй в изумлении уставилась на Цзян Тина. Тот чуть нахмурился и затем продолжил:
– Пять лет назад я вёл одно крупное дело. То была совместная операция полиции Гунчжоу и Цзяньнина. Этот парень в одиночку пробрался в логово вооружённого наркоторговца и прикончил его осколком винной бутылки. Во время торжественного собрания он был на сцене, а я видел его из зала. После его повысили до замначальника отдела.
Сердце Ян Мэй тревожно сжалось.
– Он не играет по правилам. Я…
– Что? – перебила его Ян Мэй.
После долгого молчания Цзян Тин ответил:
– Я возражал против его повышения, но всё же восхищаюсь им.
Женское чутьё подсказывало Ян Мэй, что Цзян Тин что-то недоговаривает. Не дождавшись объяснений, она сказала:
– Значит, хорошо, что он не будет заниматься этим делом.
Цзян Тин развернул своё инвалидное кресло, управляя им обеими руками, и покачал головой с таким видом, будто его посетило дурное предчувствие.
– Возможно, мне стоило тебя послушать и остаться ещё на пару дней в больнице.
«Гранд-Чероки» с выключенной мигалкой нёсся по пустынным ночным улицам. Янь Се, сидящий рядом с водителем, включил подсветку салона и стал перебирать фотографии с места происшествия. Вдруг он вскинул голову и в глубокой задумчивости посмотрел вперёд.
9
Отрывок из стихотворения Тан Юаньмина «Густые облака» в переводе М. В. Ско-воронских. В последней строчке («Когда река течёт на месте суши») использованы иероглифы имени Лу Чэнцзян 陆成江, а в названии иероглиф 停 (буквально «остановиться», «застыть») совпадает с иероглифом в имени Цзян Тина 江停.