А факт этот, если констатировать его безо всяких иносказаний и экивоков, заключается в том, что по пути от железной дороги до деревни Редчерч меня подвели к совершению самого неблагоразумного, самого, если хотите, бесчестного в жизни моей поступка. Я раскрыл, я выдал этой женщине секрет чрезвычайной важности — военную тайну, от которой могли зависеть как исход войны, так и жизни бесчисленных тысяч людей.
Случилось это прежде, чем я начал понимать, какую преступную оплошность допускаю, прежде, чем сообразил, что эта женщина с ее цепким умом способна свести воедино мои разрозненные намеки и получить общую картину хранимого в строгом секрете плана.
Начало было положено слезными ее стенаниями по поводу того, что армии союзников остановлены и удерживаются на несокрушимых оборонительных рубежах германцев. В ответ я постарался объяснить ей, что справедливее было бы говорить о наших несокрушимых оборонительных рубежах, которые удерживают неприятеля, поскольку захватчиками являются германцы.
— Неужто же Франция и Бельгия никогда не избавятся от этих захватчиков? — взволнованно восклицала она. — Неужели нам вечно суждено рассиживать перед немецкими окопами и мириться с тем, что германцы хозяйничают в десяти провинциях Франции? Ах, милый Джек, скажи хоть ты мне Бога ради какие-нибудь слова утешения, которые вдохнули бы искорку надежды в мое сердце, а то мне порой кажется, что того и гляди оно разорвется от горя. Вы, англичане — такой уравновешенный народ, вам ничего не стоит вынести подобные испытания, мы же, французы, устроены по-другому, у нас более чувствительная нервная система, мы душевно более ранимы, чем вы. Скажи мне, что не все еще потеряно! Хотя, наверное, это глупая просьба, откуда тебе, простому подчиненному, знать то, что ведомо лишь твоему высокому начальству в Военном министерстве?
— Между прочим, случайно или неслучайно, но я довольно хорошо информирован, — отвечал я. — Можешь больше не переживать, ибо мне доподлинно известно, что скоро мы двинемся в наступление.
— Что значит — скоро? Найдутся люди, для которых и следующий год может показаться достаточно близким сроком.
— Это произойдет еще до конца нынешнего года.
— Может, через месяц?
— Еще, пожалуй, скорее.
Она стиснула мои пальцы в своей ладони.
— Ах, дорогой мальчик! Ты вселяешь в мое сердце величайшее счастье! Однако же теперь я начну жить в таком тревожном ожидании, что через неделю просто сойду в могилу.
— Ждать не придется и недели.
— Тогда скажи, — продолжала она своим вкрадчивым голосом, — пожалуйста, скажи мне одну лишь вещь, Джек, — всего одну вещь, и я тебя перестану донимать расспросами. Наступление начнут наши храбрые французские солдаты? Или же его предпримут ваши бравые Томми[12]?
— И те, и другие.
— Восхитительно! — воскликнула она. — Я все поняла. Наступление начнется в таком месте, где французские оборонительные линии соединяются с английскими, и солдаты обеих наших наций разом ринутся в совместное победоносное наступление.
— Нет, — отвечал я, — они будут действовать раздельно.
— Но ведь из твоих слов я как будто поняла — хотя женщины, конечно же, ничего не смыслят в этих вопросах, — что наступление будет совместным.
— Ну и что? Если французы, к примеру, начнут атаковать под Верденом, а британцы, положим, под Ипром[13], то и в этом случае наступление будет совместным, хотя армии союзников и отделены одна от другой сотнями миль.
— Ах, теперь понимаю! — опять воскликнула она, хлопая в ладоши от восторга. — Они станут атаковать на разных концах фронта, и проклятые боши не сумеют сообразить, куда им направлять свои резервы!
— Примерно в этом и заключается смысл обеих операций — настоящее, полномасштабное наступление под Верденом и огромная по своему размаху ложная атака под Ипром.
Внезапно меня охватило леденящее душу сомнение. Помню, как я отпрянул от нее и пристально посмотрел ей в глаза.
— Как же я разоткровенничался с тобой! — вскричал я. — Можно ли тебе доверять? Я, наверное, с ума сошел, выболтав тебе так много!
13
Речь идет об операциях, действительно проведенных англо-французским командованием во второй половине 1917 года. Одна из них была предпринята английскими войсками в районе г. Ипра с целью очистить от немцев Северную Фландрию и бельгийское побережье и началось 31 июля атакой, которую поддерживала мощная артиллерия (2300 орудий — 153 орудия на километр фронта) и 216 танков В ноябре операция прекратилась, прорвать германский фронт англичанам не удалось. Другая операция была проведена французами у Вердена. 22 августа французские войска, поддержанные мощной артиллерией, атаковали германские позиции. На погонный метр фронта было брошено 6 тонн снарядов В результате хорошо организованного взаимодействия пехоты, артиллерии и танков наступление увенчалось успехом.