Но чисто теоретически ребёнок должен помнить, чем занимался до наказания, и к
чему должен возвратиться теперь. Однако человечество не было таким понимающим
ребёнком.
Сразу заметим, что детей было несколько. Как только к ним подошёл Посланник,
факт прощения осмыслили лишь некоторые. Даже не выслушав его до конца, дети в
полном упоении от того что их простили, бросились перед ним на колени, начав
горячо благодарить за спасение. На Посланника все смотрели с восторгом, но -
дети есть дети! - каждый стремился обратить Его внимание на самого себя.
Дети мигом позабыли, что были наказаны все вместе. Тут же пошли выяснения,
кто лучше стоял в углу, и кому достанется больше внимания этого чудесного
Избавителя. Они начали мерятся 'рангами', прямо как современные пикаперы; каждый
из этих детей как бы захотел 'запикапить' себе Христа. Дети отталкивали друг
друга в сторону, они предавались всевозможным выяснениям и ругались между собой.
Судя по всему, идти играть они уже не собирались.
И тогда Посланник заговорил. Ему пришлось заговорить. Он сказал им: дети, я
вывел вас из угла. Теперь вам предстоит вернуться обратно к вашим играм.
Пожалуйста, играйте дружно, все вместе, не ругайтесь и не ссорьтесь, чтобы с
вами вместе могли играть и другие, уже потом. Пусть вас объединяет идея, что вы
прощены. Вы все теперь - единое целое в этой вере. Расскажите об этом другим
детям. Если лично Я избавил лично вас от наказания, и лично вывел из угла, то из
этого не следует, что вы лучше тех, кто просто обо мне где-то услышал. И даже не
лучше тех, кто не поверил в эту Новость, и остался стоять в углу. Вы все теперь
- единое целое. Один - за всех, и все - за одного. Среди вас нету худших и
лучших. Главное - чтобы вы любили родителей, простивших вас, чтобы вы были
едины, не считая себя лучше других, и вернулись к своей игре.
И вот я всё думал: как же так случилось, что этот триединый 'месседж'
Посланника: любовь к родителям, единство и возврат к 'игре', оказался
похеренным? Чёрт возьми, когда? Почему уже через какие-то 150 лет Квинт Септимий
Тертуллиан - один из самых крутых тогдашних богословов - заявляет: 'Если бы
Израиль каждый день мыл все свои части тела, он бы никогда не стал чистым'? И
почему в начале 3 столетия римский епископ Ипполит, ученик самого св. Иринея
Лионского (имя которого все знающие люди произносят с придыханием, прямо как
Бегемот слова 'Круизер BMW K 1200 LT') - почему в своём памфлете 'Против евреев'
он пишет, что за свои грехи они должны быть закабалены навсегда? Ведь вроде бы
тем самым авторы противопоставляют себя иудеям, и даже считают себя лучше их?
Суть примера - вовсе не в евреях, я не собираюсь оправдывать их или осуждать.
Суть в том, что обвиняя в распятии одних евреев, и снимая ответственность с
самого себя, то тем самым автоматически противопоставляют себя им. 'Эффект
прощения' полностью нейтрализуется.
Странное дело! Во всём христианство стремится к символическому толкованию.
Например, один 'день' Ветхого Завета не равен астрономическому дню. Голубь - не
просто голубь, вода - не совсем вода. И так далее. Однако когда речь заходит о
грехе иудейского народа, то всякое духовное зрение христиан мигом пропадает, и
сменяется самым что ни на есть вульгарно-реалистическим. Уже произнеся фразу
'виноваты только они' - христианин перестаёт быть таковым. Противопоставляя себя
иудеям, а вслед за этим и кому-то другому - мы разделяем христианство, нарушаем
внутреннюю его цельность. Идея единства всего со всем - это 'скелет'
христианства, без которого нельзя. Но здоровый человек имеет скелет, и даже его
не замечает.
Такое отношение - 'а вот вас, за ваш грех, надо..; так вам и надо...' - это,
в конечном счёте, чистое язычество: 'зуб за зуб, око за око'. Христианским
отношением было бы не одно только прощение врагов, но и сознание того, что мы
распяли Христа вместе с иудеями. Вместе и раскаиваться. И даже нам подобает
раскаиваться больше - коль скоро нам больше дано (сознание божественности
Иисуса). Всё остальное - язычество. Бабство.
Уникальность иудаизма была в том, что он нёс в себе единственно верное
понимание человечеством Бога и самого себя. В этом смысле в древнем иудейском
народе персонифицировалось всё человечество вообще. В Адаме согрешил не только
он, но и мы все. На нас всех лежит его грех. С Адамом мы все были исторгнуты из
Эдема. В иудейской вере мы все несли в себе потрясающую картину мира.
И вот, наконец, среди иудеев же (Он не мог появиться в рамках какой-либо иной
парадигмы) является Христос, Посланник от Бога, Который сообщает о прощении нам
всем, и при этом добавляет: 'Главное - чтобы вы любили своих родителей (то есть
Бога), чтобы вы были едины, не считая себя лучше других, и вернулись к своей
игре (то есть занялись тем, что делал некогда Адам)'.
Коль скоро в иудейском народе персонифицировалось всё человечество, то мы все
распинали Христа, а не одни только иудеи. Это общий грех всех людей, не говоря
уже о том, что на месте евреев Христа распял бы любой народ, в том числе и
русский. У нас всегда умели (и умеют) травить талантливых людей...
Почему же случилось так, что мы все, услышав эту весть: 'вас прощают',
грохнулись на колени, да так и остались в этой позе перед Посланником? Почему мы
не вернулись к первоначальной 'своей игре'? Почему каждый народ стал считать
себя лучше других? Почему все христиане 'не играют вместе'? Ну только что Бога
любят, да и то все по-разному.
И вообще: почему этот 'триединый месседжа' не взяли целиком? Почему из него
использовали только небольшую часть? Лишь взятое в целом христианство является
'закваскою', 'лекарством', а некоторая часть его действует прямо противоположным
образом - подобно вакцине. Взяв лишь часть христианства, мы получили на самом
деле вакцину от него. Почему мы этого не заметили? Почему не поняли сразу
значения 'триединого месседжа'? Как так может быть, в самом деле: Бегемот понял,
а Тертуллиан - нет? Где та роковая 'точка перегиба', до которой было правильное
учение Христа, а после пошло сплошное язычество под видом христианского
вероучения? Почему произошёл этот роковой переход? И, похоже, я понял, почему.
Ученики и последователи Христа 'спеклись' на самой простой и очевидной вещи.
Иисус осуждал иудеев, не желающих в Него уверовать, однако Он жил среди них,
проповедовал и лечил. Ну конечно, Христос, как Сын Божий, мог позволить себе
'роскошь' дистанцироваться от закоснелых иудеев: проповедывать им, в чём-то их
обвинять. . . Но сам факт пребывания Христа среди них был мощным аргументом,
который ученикам следовало как-то осознать и, возможно, даже вербализовать.
Худо-бедно апостолы могли вместить в себя тотальное неприятие Христа как
Посланника большинством иудейского клира и простого народа. Худо-бедно ученики
могли ходить за Ним, слушать и пребывать постоянно во враждебном окружении. А
вот распятие любимого Учителя вместить они не могли.
И потому не смогли они сделать самого главного: в чём-то дистанцироваться от
Христа, не копировать полностью Его поведения. Бытие Христа среди неверных
иудеев должно было передаться последователям Его в превращённой форме - как
прощение иудеев за распятие Христа.
Иисус заранее знал, что Его распнут - и тем не менее, до конца пребывал среди
будущих палачей. Подобным образом и наследники Его дела должны были простить
этих палачей и чувствовать себя с ними как одно целое. 'Что позволено Юпитеру -
того нельзя быку'. Христос самим бытием простил Своих палачей; ученики Его