поставлены в ситуацию, когда для осознания всего изложенного нужно прилагать
некие сверх-усилия.
_Б_а_б_с_т_в_о_ _с_в_я_з_а_н_о_ _с_ _н_е_т_е_р_п_е_л_и_в_о_с_т_ь_ю_. Именно
из этого человеческого, а на самом деле - животного свойства, и вытекает
страстная жажда внешних преобразований да перемен. Вот с чем ещё связано это
нежелание менять своё сознание, культивировать строгое до суровости отношение к
самому себе и, в конечном счёте, становиться человеком. _Б_а_б_с_т_в_о_ во всех
его формах, во всех проявлениях, у всех, им обладающих - есть животность. Такая
непосредственная животность, не осознающая саму себя, не умеющая себя судить,
чистенькая такая, аккуратненькая. . .
Однако есть ещё и мужской путь, противостоящий 'бабской революционности',
этому внешнему героизму малолеток: ничего не меняя, просто _о_с_о_з_н_а_т_ь_
происшедшее. Научиться внутреннему мужеству; научиться судить самих себя.
Почувствовать себя ответственным за то, что было сделано предшественниками. И
жить с этим чувством осознания своей ответственности и своей вины. И бороться -
как с пошлым соблазном внешне всё изменить, всё улучшить, всё реформировать, так
и с нашим тотальным желанием себя оправдать. Ибо само по себе глубокое, твёрдое
осознание проблемы уже кардинально всё меняет. Собственно, оно и есть уже
решение. Маркс говорил, что сама идея становится революционной силой, когда
овладевает массами.
Это смешно: не отличать христианства сущностного от исторического его
воплощения. Но ещё смешнее пытаться вновь и вновь реформировать его, пытаться
вернуться вспять. 'Никогда не бывает так, как было'. Итак: не меняя ничего,
нужно всего лишь изменить самого себя, изменить своё отношение к проблеме.
По-настоящему мужской путь - это путь внутренний, путь созерцательный, путь
мучительного осознания собственной ответственности и вины. И на это-то никто и
не оказывается способен. . . Все хотят чувствовать себя голливудскими героями,
порождая всё новые и новые расколы да реформы. Вот последнее слово:
_в_п_о_л_н_е_ _д_о_с_т_а_т_о_ч_н_о_ _н_е_ _д_е_л_а_т_ь_ _н_и_ч_е_г_о_. Просто
всё осознать. Познать самих себя. Но на это никто и не оказывается способен.
Вот этим принципом не только христианство и человечество в целом, но даже и
отдельные люди никогда не руководствовались. И упомянутое _б_а_б_с_т_в_о_ уже
завело нас в колоссальные дебри; мы заблудились в неумении понять сами себя,
окружающий мир, Бога. . . Мы живём в мире иллюзий, в мире вымышленном. В мире
мифов, где мы придумали себя сами, чтобы постоянно чувствовать себя хорошими. Мы
плетём вокруг себя сказку, лишь подкрепляющую хорошее наше мнение о самих себе.
Ну чем, спрашивается, это не бабство?
.
Я знаю, вам неинтересно всё это читать. Тогда просто суммирую все мои
рассуждения. _В_о_ _в_с_ё_м_ _в_и_н_о_в_а_т_ы_ _м_ы_. И в грехопадении Люцифера.
И в грехопадении Адама. И в распятии Христа. И в разделении Церкви на две
половинки. И в полной деградации христианства. И в христианском 'трансвестизме'
Церкви. И в тотальном обабивании женщин. И в господстве их над нами. Но мы,
христианские мужи, оказались настолько _б_а_б_ы_, что искренне продолжаем
считать, что сами тут ни при чём. Это другие во всём виноваты, а мы-то ведь -
хорошие. . . К нам всё это совсем не относится! Не правда ли, какой прекрасный
покаянный дух?! Какая глубина самосознания. . . И ужас в том, что никто, совсем
никто, не понимает этого! Все себя по-бабски оправдывают.
Это было написано для тех двух-трёх человек, которые найдут этот отрывок по
ключевым словам, и, возможно, поймут. . .
Чёрт, да ведь о христианстве я так и не рассказал. Так вот, христианство в
его изначальном, первозданном, самом чистом, так сказать, 'небесном' виде - это
религия пожертвования детьми. Как бы подчинения их чему-то высшему. Или, смягчая
это рассуждение - некоторой вторичности материнства от ценностей высших, мужских
(разумеется, если у данного мужчины, данных мужчин или у данного общества они
вообще являются таковыми). Авраам был готов принести в жертву единственного
своего сына (тоже, кстати, во имя неких высших ценностей) - и Бог производит от
него народ, в котором воплощается Ипостась Его, Бога. Да, впрочем, и Сам Бог
также жертвует Своим Сыном, и тоже во имя той ценности, которую иные не считают
вовсе высшей - во имя этого мира, во имя его полноценного развития. Собственно,
уже этих двух библейских примеров достаточно для того, чтобы понять:
христианство призывает нас к ценностям более высокого порядка, чем простое
потребление, технический и всякий прочий прогресс, и тривиальное деторождение.
Оно учит видеть истинное место деторождения во всей системе наших жизненных
координат. Так вот: место это - не первое.
Ну да, Бог говорит Адаму и его жене: 'плодитесь, размножайтесь'. Однако нигде
Он прямо не заявляет, что это самое важное. Нас снова как бы проверяют, ставят
перед выбором: а ну-ка, посмотрим, по какому пути вы, ребята, пойдёте. . . От
нас самих требуется 'допетрить', что дела обстоят скорее наоборот, и Библия нам
это доказывает. И доказывает вся человеческая история - народ, полностью
отдавшийся семейной жизни, заботе о потомстве, стремительно вырождается, он
оказывается бесплодным в духовном отношении, он создаёт себе тьму надуманных и
условных ограничений. . .
И потом: а каким способом первые люди должны были размножаться там, в Эдеме?
Разве пример Нового Завета не ясно это показывает? И почём знать, быть может
размножение должно было оказаться ещё одним испытанием для перволюдей - на
предмет их, так сказать, духовной устойчивости? Разве не испытывал Бог Авраама?
Христианство - это пренебрежение благополучием, сытостью и 'уверенностью в
завтрашнем дне'. Те, кто читал Евангелие, и сами в этом убедились. Однако
посмотрите, с какой целью идут женщины в храм. У одной - изменяет муж, у другой
болеют дети, у третьей проблемы с финансами. . . И все они стоят и слёзно
молятся у очередной чудотворной иконы - типа, чтобы всё у них стало хорошо.
Помилуйте, да ведь смысл-то христианства не в том, чтобы все было хорошо! Его
смысл в стремлении к улучшению себя, своего сознания, своего отношения к любым
житейским проблемам. Молиться у иконы об увеличении дохода - чистейшее
язычество. И вот, изначально, уже от природы самодовольные тётки толпою прут в
храмы, где учат их быть ещё более самодовольными. А вслед за ними топаем и мы...
Христианство - это совсем другая, мужская религия. Нынешний вариант - это
адаптация его к бабам, и способ приспособления к ним же мужиков. Это форма, в
которой совершается наше заземление.
С чего мы там начали? А, вспомнил, что главное в учении Христа - это
качественно иное отношение к другим, это изменение себя, своего сознания. Это
работа над собой. Это полное переключение на иную, вне-материальную систему
ценностей. И в церкви нам говорят: да-да, всё это, конечно, надо. А вот для
того, чтобы это хорошо получилось, необходимо соблюдать то-то и исполнять то-то.
Иначе ничего не получится. Мы, церковь, имеем двух-тысячелетнюю практику на сей
счёт... у нас тысячи святых и подвижников благочестия... мироточение икон...
благодатный огонь в Иерусалиме... у нас Таинства, преображающие человека
изнутри. Дальше начинается изумительный, веками отработанный пи-ар.
И мы верим ему. Почему бы и нет? Мы люди серьёзные, пришли сюда не в бирюльки
играть. Мы готовы делать то, что с такою убеждённостью заявляют более опытные