— Боря, а какой гриб лучше всего? — спросила Мартышка.
— Тот, который в корзине. — Так говорил отец Бориса, гордившийся тем, что собирал только молоденькие, находя их чуть ли не под землей.
— А я думаю — сыроежки. Их можно есть сырыми.
— Где это написано?
— Нигде. По названию видно.
— Найдем — попробуй, — хмыкнул Борис.
Из всех грибов Мартышка четко могла распознать только мухомор, да и то потому, что дома был цветной телевизор. В ее семье грибами не увлекались. Борис и Алексей Палыч тоже не были знатоками. Они даже не подозревали, что съедобны почти все грибы. Из примерно тысячи пятисот видов съедобных они собрали всего несколько: белый, подосиновик, подберезовик, лисичку, волнушку, сыроежку, масленок. Все остальные на их языке именовались «поганками». Это общечеловеческое заблуждение приносит лесу большую пользу: кое-что в век тотального опустошения леса остается для животных и насекомых.
Первый гриб все же нашла Мартышка. Она радостно взвизгнула и бросилась к нему с такой скоростью, словно тот от нее убегал.
— Теперь можешь попробовать, — сказал Борис.
— Поганка?
— Сыроежка.
— Дай честное слово.
Борис молча пожал плечами: это уж точно — протяни ей палец, она до плеча руку отхватит.
Мартышка откусила кусочек сыроежки, пожевала и выплюнула.
— Горько… — сказала она с какой-то обидой, будто не гриб ее обманул, а Борис. — Почему ты меня не учишь грибы собирать?
Да, теперь уж получалось, что Борис ей как будто бы что-то должен. А он не любил ходить в должниках. Он и так уже чуть ли не превратился в подхалима, не нагрубив Мартышке ни разу за последние полчаса.
— Поменьше разговаривай, — сказал Борис. — Грибы шума не любят.
— Разве они слышат? — наивно спросила Мартышка.
Но цену ее наивности Борис уже знал.
— Не мешай.
— Попроси как следует, — тут же нашлась Мартышка.
Поняв, что любое его слово никогда не будет последним, Борис замолчал надолго. И сразу же начали попадаться грибы. Сначала два сросшихся черноголовика, затем семейство упругих рыжих лисичек. Все это отправилось в кепку. Еще черноголовик и маленький красный.
— Какой хорошенький, — сказала Мартышка. — Как называется?
— Подосиновик.
— А почему он рос под березой?
«О господи!» — произнес Борис мысленно. Вслух он заметил:
— Не он под ней, а она над ним росла.
Пока Мартышка пыталась разобраться в этой подозрительной фразе, Борис успел удрать к Алексею Палычу.
У Алексея Палыча дела шли похуже, но зато он нашел один белый.
— Не густо… — сказал Алексей Палыч. — Сухо, наверное.
Как и большинство грибников, Алексей Палыч был склонен обвинять не себя, — а природу. Если грибник найдет мало грибов, то он всегда найдет много причин: мало дождей, много дождей, ранняя весна, поздняя весна, ночные заморозки, мало солнца и, годящаяся на все случаи, — «тут до нас целый полк прошел, все вытоптали».
На сей раз виноватым оказалось солнце, ну, а если добираться до самых корней, то Бюро прогнозов погоды, лишившее дождей целую область, вопреки своим показаниям. «Тюрьма по ним плачет» — так говорили в Кулеминске про метеорологов рыбаки, грибники и дачники. Алексей Палыч сначала помалкивал: образование он получил как раз в Метеорологическом институте, но со временем и он распоясался.
— Сухо, — повторил Алексей Палыч. — Да и вообще, в нашем положении грибы не спасение. Калорий на их сбор мы затрачиваем больше, чем получаем при еде. Впрочем, надеюсь, у нее хватит ума не настаивать на продолжении похода.
— Смешно говорить, — сказал Борис. — Остальные-то соображают… А рюкзак она нарочно столкнула. Я хоть и не видел… От края он лежал далеко, а ног у него нет.
— Вот это мне совсем непонятно. Казалось бы, она заинтересована в продолжении похода… Теперь ясно, что это невозможно. Что-то, Боря, концы с концами не сходятся.
Подошла Мартышка. Нет, не подошла — подбежала, задыхаясь от счастья. В руках она несла громадный белый гриб.
— Во какой! Это какой? — крикнула она, показывая Борису язык.
Но Борис знал цену таким шикарным грибам, особенно в сухое лето. Он взял «полковника» — так называли в Кулеминске белые — и безжалостно отломил половину его ноги. Мартышка ойкнула, словно это была ее собственная нога. Борис показал ей трухлявую половинку и отломил остаток. Триб оказался весь источенным червями, а в шляпке они обнаружились в живом виде.
— Ну и что! — сопротивлялась Мартышка. — Симпатичные червяки. Их можно выгнать, а гриб засушить.