дневнике Блока последнего года жизни есть и такая запись: «В феврале меня
выгнали из Союза поэтов и выбрали председателем Гумилева» (VII, 420) —
этот инцидент, конечно, имеет определенный общественный смысл234. Описание
234 Освещение этого инцидента — см.: Бекетова М. А. Александр Блок.
столкновений Блока и Гумилева в тогдашней литературной среде можно найти,
скажем, в ряде мемуаров о Блоке последних лет жизни235; сам факт вражды
достаточно общеизвестен, имеются и такие объяснения ее причин: «На
ученика — Гумилева — обрушивалась накоплявшаяся годами вражда к
учителю — Брюсову, вражда тем более острая, что она возникла на развалинах
бывшей любви. Акмеизм и все то, что позднее называли “гумилевщиной”,
казались Блоку разложением “брюсовщины”. Во-вторых — Гумилев был не
одинок. С каждым годом увеличивалось его влияние на литературную
молодежь, и это влияние Блок считал духовно и поэтически пагубным»236. Такое
узколитературное объяснение вражды выглядит как-то даже несколько наивным
для Ходасевича, с его проницательным и злым умом. Правда, Ходасевич видит
и то, что у поэтов «враждебны были миросозерцания, резко противоположны
литературные задачи»237, однако и качества мировоззрений, и литературные
особенности толкуются в чисто индивидуальном плане; с другой стороны, речь
идет об обоих поэтах в границах единой символической школы, без сколько-
нибудь внятных сопоставлений с большими проблемами общественной жизни,
без истории. Между тем основной интерес и общественная показательность
этой литературной вражды состоят как раз в том, что Блок и Гумилев
выступают в качестве представителей совершенно разных тенденций
исторического развития; соответственно, не терпит упрощений и вопрос о
чисто литературных, художественных аспектах этого драматического
Биографический очерк, с. 284 – 285; более точно — в воспоминаниях
В. А. Рождественского о Блоке (Звезда, 1945, № 3, с. 113 – 114). В этих
мемуарах В. А. Рождественского имеются также чрезвычайно ценные,
внушающие доверие (в смысле правдивости, «похожести» на Блока) записи
литературных мнений Блока.
235 Описание подобных столкновений Блока и Гумилева дает, скажем,
К. И. Чуковский в статье «Последние годы Блока» (Записки мечтателен, 1922,
№ 6, с. 174). Не следует преувеличивать чисто личную сторону этой вражды;
так, скажем, В. А. Рождественский передает и такой случай: «Однажды после
долгого и бесплодного спора Гумилев отошел в сторону явно чем-то
раздраженный. — Вот смотрите, — сказал он мне. — Этот человек упрям
необыкновенно. Он не хочет понять самых очевидных истин. В этом разговоре
он чуть не вывел меня из равновесия… — Да, но вы беседовали с ним
необычайно почтительно и ничего не могли ему возразить. — Гумилев быстро и
удивленно взглянул на меня. — А что бы я мог сделать? Вообразите, что вы
разговариваете с живым Лермонтовым. Что бы вы могли ему сказать, о чем
спорить?» (Звезда, 1945, № 3, с. 109). У Блока неприятие идейно-
художественной позиции Гумилева распространялось в последние годы и на
поэзию Гумилева: «К поэзии Гумилева относился он отрицательно до конца…»
(Зоргенфрей В. А. А. А. Блок. — Записки мечтателен, 1922, № 6, с. 148).
236 Ходасевич В. Ф. Гумилев и Блок (1931). — В кн.: Некрополь. Брюссель,
1939, с. 127 – 128.
237 Там же, с. 127.
жизненного столкновения двух крупных поэтических индивидуальностей.
Особая примечательность ситуации состоит тут еще и в том, что Гумилев
как поэт именно в эти годы чрезвычайно вырастает, становится крупной
художественной величиной. Несмотря на интенсивную стихотворную работу,
наличие целого ряда сборников, выходивших с середины 900-х годов,
деятельность в качестве литературного критика и организатора акмеистической
литературной группировки, Гумилев, вероятно, остался бы малозаметным,
забытым явлением в литературе без стихов последних лет, подведших итоги его
поэтическому творчеству и объединенных в книге «Огненный столп» (1921).
Именно наличие этого сборника и стягивающихся к нему относительно
немногочисленных вещей прежних лет и делает Гумилева явлением в истории
русской поэзии начала двадцатого века. В дореволюционный период Гумилев,
естественно, представляется наиболее показательной фигурой для