Первое издание театральных вещей Блока носило название «Лирические
драмы». Едва ли можно считать случайностью смену названий, скорее ее
следует понимать как своеобразное истолкование внутренней закономерности в
творческом движении Блока-драматурга. От лирики к театру в собственном
смысле слова — так представлял себе свой путь на театре Блок. Между тем в
трудах, специально посвященных драматургии Блока, и в опытах обобщенного
исследования драматургии русского символизма театральное творчество Блока
рассматривалось — вплоть до самых последних лет — как законченный в своем
роде опыт субъективно-лирической драматургии, далекой от театра, внутренне
чуждой ему. Большая идейно-художественная драма Блока, сложными путями
шедшего к отображению в своем творчестве содержания великой исторической
эпохи, полной глубоких революционных потрясений, тем самым сводилась к
топтанию на месте, к однообразному повторению раз и навсегда выработанных
канонов лирико-субъективистского искусства.
Подводя итоги своему творчеству, размышляя над тем, каким должен быть
окончательный состав его «театра», стоит ли в него включать драму «Песня
Судьбы», в дневниковой записи от 7 января 1919 г. Блок определяет логику
своего историко-общественного и художественного движения «до 1917 года»,
этого величайшего в его духовной жизни рубежа, как « верный путь», «путь
среди революций» (VII, 355). Этот «путь среди революций», чрезвычайно
сложный и противоречивый, по-своему отразился и в театральных исканиях
Блока. Можно сказать так, что театральное творчество Блока резче и, быть
может, острей, болезненней преломляет общие противоречия идейно-
поэтической эволюции автора, чем какой-либо другой из видов блоковской
художественной работы. При этом деятельность Блока в области театра — это
путь, полный своих собственных проблем, особых, специфических трудностей,
коллизий. Так как именно историческая логика театрального пути Блока, то, что
для него было дороже всего в искусстве: дух эпохи, дух реального
исторического времени, к пониманию которого он мучительно пробивался, —
больше всего упускались из виду в специальных работах, посвященных театру
Блока, на этом придется сосредоточить наибольшее внимание в последующем
изложении.
Чрезвычайно широки аспекты единой темы «театр Блока». На протяжении
всей своей жизни в искусстве Блок так или иначе связан с театром. Создавая
драматические произведения, Блок ждет их сценического воплощения и в этой
связи творчески общается с величайшими деятелями театра своей эпохи —
К. С. Станиславским, В. Э. Мейерхольдом, В. И. Немировичем-Данченко,
В. Ф. Комиссаржевской, В. И. Качаловым. Есть глубокая историческая логика в
различных результатах этих встреч; с огромной силой она обнажает очертания
общественной и духовной драмы Блока. Внимательным взглядом влюбленного
в театр человека он следит — с отроческих лет до конца жизни — за путями и
перепутьями русской сцены. Он думает о судьбах театра и драмы, пишет
теоретические статьи, рецензии, и опять-таки есть внутренняя логика в том
факте, что Блок в последний период своей жизни является одним из
руководителей созданного революционной эпохой театрального организма.
Все эти аспекты блоковской театральной работы (Блок-драматург, Блок —
теоретик театра, Блок — практический театральный деятель) заслуживают
специального рассмотрения, исследования. Наиболее существенно, однако, то,
что эти разные облики Блока теснейшим образом связаны между собой. Есть
единая творческая личность Блока, и театральные искания поэта находятся в
строгой связи с успехами и неудачами Блока — поэта и мыслителя, с его
общими духовными поисками, с его стремлением постичь историческую логику
русской жизни в эпоху величайших революционных потрясений. Конечно, Блок
прежде всего великий лирический поэт, и Блок-драматург, Блок — теоретик и
практик театра особенным образом воплощает общие искания Блока-поэта.
Давно уже замечено, что поэзия Блока обладает особыми театральными
качествами. Важнейшие лирические темы Блока-поэта часто находят себе
выражение в образах театральных или близких театру: Гамлета и Офелии,
Снежной маски и ее погибающего во вьюжной замети поклонника, Кармен и