особых поводах, далеких от самой проблемы, или на простом недоразумении.
Увлечение Блока в начальные годы нового века философско-
художественными идеями Вл. Соловьева не было единичным явлением: именно
к этой поре обнаруживается, что Соловьев представляет собой наиболее
значительную, крупнейшую, в своем роде «собирательную» фигуру в общем
упадке русской буржуазно-дворянской философской мысли последних
десятилетий XIX века. Внимание к его философствованию привлекается
благодаря именно тому обстоятельству, что он предлагает видимый выход из
общего кризиса упадочной философской мысли. В той или иной степени
связаны с философией Соловьева такие на первый взгляд разные мыслители,
как Л. Лопатин, братья Трубецкие (представляющие, с другой стороны,
академическое философствование), В. Розанов, А. Волынский (при жизни
Соловьева полемизировавшие с ним, но в последующей деятельности
обнаруживающие определенное сходство своих идей с соловьевскими по
разным линиям), С. Булгаков и Н. Бердяев (начинавшие свой путь в совсем
иных традициях общественной мысли, но пришедшие к явному соловьевству),
наконец, представители «нового искусства», символизма и декадентства —
Д. Мережковский, Вяч. Иванов, Андрей Белый (наиболее близкие к
соловьевству, хотя подчас и отрицавшие этот факт) и т. д. Затем, совершенно
несомненно проникновение в начале нового века соловьевских идей в смежные
области гуманитарной деятельности — в публицистику, историю общественной
мысли, искусствознание. Такой относительно широкий резонанс идей
Соловьева может быть объяснен тем, что Соловьев с самого начала своей
деятельности обрушивается на «отвлеченные начала», на губительную
раздробленность, отдаленность от жизни старых научно-познавательных и
общественных традиций, проповедует «… великий синтез, к которому идет
человечество, — осуществление положительного всеединства в жизни, знании
и творчестве…»18. Такие призывы к «слиянию всего» в некоем новом
«синтетическом» мировоззрении представляются возможным выходом из
тупика, в котором оказывается к началу века буржуазная философская мысль,
неспособная теоретически овладеть целым циклом вновь обнаружившихся
общественно-исторических противоречий19.
Вл. Соловьев нисколько не скрывает, что то «положительное всеединство»,
или «великий синтез», или «цельное знание», которое он противопоставляет
«отвлеченным началам» старого буржуазного мировоззрения (воплощенным,
например, в классическом немецком идеализме), является «идеальным
совершенством» теоретически «подновленной» христианской религии. В
достаточно откровенной форме Соловьев пытается построить новую
теологическую систему, вступая подчас в более или менее явные коллизии с
официозной церковностью. С другой стороны, постоянно полемизируя с
«отвлеченными началами», классического буржуазного идеализма (большим
знатоком которого он является), он нимало не скрывает и того факта, что свою
теологическую постройку он возводит, во многом используя отдельные стороны
старых идеалистических учений (в особенности Шеллинга и Гегеля). В этом
смысле он отличается от аналогичных ему во многом явлений западной
философии: Шопенгауэр и его ученик Ницше, с одной стороны,
«христианский» философ Кьеркегор (особенно близкий к Соловьеву), с другой
стороны, подвергают классический идеализм критике за отдаленность от
жизни, от современной науки, от норм повседневного человеческого
поведения и т. д., — однако свои связи с критикуемыми учениями они
вуалируют. Соловьев этих связей не прячет. Напротив, он прямо претендует на
то, что в его философии соединяются, «синтезируются» «идеализм и
позитивизм», Кант и Спенсер, Гегель и Чернышевский и т. д. Соловьев хочет
18 Соловьев Вл. С. Критика отвлеченных начал. М., 1880, с. VII.
19 Сопоставление символизма и, в особом смысле, также Блока с
Соловьевым в плане проблемы «синтеза», или «целостного мировоззрения» и
«цельной личности», в известной мне блоковедческой литературе было
произведено впервые в моей работе 1940 г. Часть этой работы, зачитанная как
доклад на блоковской комиссии ИРЛИ (Пушкинский Дом), под названием «Блок
и Соловьев», в виде отдельной статьи дважды включалась в блоковский том