Обняла.
Гарри перехватил возмущенный взгляд Снейпа поверх плеча Тонкс, которая вцепилась в профессора и прижалась лбом к его груди. Ее поведение невозможно было истолковать иначе, чем проявление глубокой симпатии, если не страсти.
— Кто тебя поранил? — спросила она хриплым от волнения голосом. — Северус, что случилось? Кто это был? Клянусь, я убью злодея. Своими руками отволоку на корм дементорам, чтобы больше никто не посмел поднять на тебя руку. Я никому не позволю причинить тебе боль — такому красивому, потрясающему, замечательному мужчине….
— О, Боже мой, — выдохнул Гарри.
Тонкс уткнулась носом Снейпу в шею.
— Ты такой красивый, Северус. Я никогда не говорила тебе… я с одиннадцати лет в тебя влюблена, но не решалась сказать, прости меня, пожалуйста. Ты ведь простишь, правда? О, умоляю, скажи, что простишь…
— Мерлина ради, Поттер, оглуши ее! — взмолился Снейп, пытаясь отодрать от себя обезумевшую девушку, которая как львица сражалась за возможность его обнять — со стороны казалось, что она пытается залезть на Снейпа, как на дерево.
Но Гарри не мог оглушить Тонкс. Пока у него получалось только пялиться, открыв рот и потеряв дар речи, на то, как Тонкс отбивается от рук Снейпа и одновременно пытается расстегнуть на нем мантию.
— Мой красавец, — завывала она. — Я сделаю для тебя все, что пожелаешь. Скажи, что ты хочешь, Северус, кто тебе нравится? Блондинки? Брюнетки? Рыжие? Представь себе стройную, гибкую рыжеволосую женщину с такой грудью…
— Поттер! — взвыл Снейп, и Гарри, наконец, пришел в себя — но он двигался недостаточно быстро. Снейп все же ухитрился освободить одну руку, выкрикнул заклинание, и Тонкс, замолчав на полуслове, осела на мостовую.
Они со Снейпом стояли по бокам и смотрели на лежащую на земле девушку. Гарри подумал, что не решится сейчас посмотреть на Снейпа, даже если от этого будет зависеть его жизнь.
— Мм… Проклятье? — тихо предположил он.
Снейп издал сердитый сдавленный звук.
— Конечно это чертово проклятье, идиот! Или ты думаешь, что люди каждый день бросаются мне на шею?
Гарри открыл было рот, но тут же закрыл его так резко, что зубы клацнули. О, нет. У него все болело снаружи и внутри, и он был почти уверен, что вот-вот случится нечто очень неприятное — а именно: он разразится истерическим смехом, и тогда Снейп его убьет. Вот тысяча чертей….
— Эй вы там! — раздался громкий, возмущенный, напыщенный голос, и благопристойного вида колдун с такой же благопристойной супругой направился в их сторону с противоположной стороны улицы. — Что вы делаете, хулиганье? Я видел, как вы оглушили бедную девочку. И моя жена тоже все прекрасно видела. Что здесь происходит? Куда катится этот мир, если на людей начали нападать прямо посреди ДиагоннАллеи. Это… это… — Парочка подошла поближе, и теперь оба не сводили глаз со Снейпа. — С другой стороны, все нетрудно понять, — продолжил джентльмен уже гораздо мягче. — Она не смогла спокойно смотреть на такого привлекательного мужчину, я прав, старина? Она даже не успела понять… Гризельда!
Последнее было адресовано жене господина, которая без лишних слов кинулась к Снейпу, взяла его обоими руками за голову и впилась в губы страстным поцелуем. Снейп пытался ее оттолкнуть и возмущенно мычал.
— Может быть нам стоит сбежать, — робко предложил Гарри.
— Мне кажется… — прорычал Снейп, но не успел закончить фразу, потому что супруги, забыв про приличия, схватили его за руки и начали тянуть каждый в свою сторону.
— Я первый его заметил! — орал мужчина.
— Он мой! — пронзительно визжала женщина. — Держи свои грязные лапы подальше от него, ты…
— Ох, да что же это такое, — поморщился Гарри — происходящее быстро перестало забавлять его. — Извините, вы двое, но поверьте, что вы мне еще за это спасибо скажете.
Он оглушил обоих и наклонился, чтобы подхватить Гризельду, которая могла разбиться, рухнув на землю всем своим весьма солидным весом. Убедившись, что почтенная дама обошлась без серьезных повреждений, Гарри выпрямился и посмотрел на Снейпа.
Тот был бледен, как смерть — только на щеках горели два красных пятна. Судя по взгляду, он уже был готов убить кого-нибудь, и Гарри был просто счастлив, что истерический смех уже не подступал к горлу.
Он открыл рот, но разъяренный взгляд остановил его раньше, чем он успел заговорить.