А что, если бы

Элихью Роуз Спасшиеся авианосцы

Элихью Роуз преподает военную историю в Нью-Йоркском университете.

Когда 7 декабря 1941 года ударные японские самолеты внезапно обрушились на Перл-Харбор, Тихоокеанский флот Соединенных Штатов оказался для них легкой добычей. Почти весь — но все же не весь. В ловушке оказались линкоры, эсминцы, подводные лодки и множество вспомогательных судов — однако трем авианосцам удалось избежать гибели. Чтобы смягчить горечь потерь, боги войны сделали военно-морским силам США маленький подарок: «Саратога» проходила капитальный ремонт на Западном побережье, «Лексингтон» доставлял самолеты на Мидуэй, а «Энтерпрайз» находился с той же миссией у острова Уэйк. Им довелось участвовать в других сражениях. «Лексингтон» погиб в Коралловом море, «Саратога» заслужил семь «Боевых звезд», внеся важный, хотя и не решающий, вклад в достижение победы.

Однако именно самолеты с «Энтерпрайза» (а также с авианосца «Йорктаун») потопили  у   атолла   Мидуэй  четыре  японских авианосца, переломив ход отчаянного сражения, нанеся смертельный удар по надеждам японцев захватить Мидуэй и Гавайи и не позволив им развернуть боевые действия на Цейлоне и в Австралии. То было величайшее морское поражение Японии с 1592 года, когда японский флот уничтожили корейские броненосцы. Как справедливо отмечает Сэмюэль Эллиот Морисон, Мидуэй изменил весь ход войны на Тихом океане. Но представьте себе, чем могла бы обернуться эта историческая битва, не выйди «Энтерпрайз» в плавание за несколько дней до того страшного декабрьского утра...

Стивен Э. Эмброуз Несостоявшийся «День Д». Атомные альтернативы Европы

В военной истории нередки случаи, когда судьбы могущественных держав зависели от капризов погоды. Мы уже знаем, как повлияли на ход событий сырость и грязь 1529 года, шквал, разогнавший Испанскую Армаду, туман, позволивший Вашингтону увести армию с Лонг-Айленда. Но мало когда воздействие погоды имело столь далеко идущие последствия, как в «День Д». Шестое июня 1944 года стало поворотным пунктом не только в военном, но и в политическом отношении, ибо этот день определил магистральный идеологический путь для Западной Европы на половину столетия. Но что, если бы высадка союзников в Нормандии была отменена или провалилась? Что, если бы знаменитое «окно» — короткий перерыв в терзавшей Европу буре — так бы и не открылось, вынудив Дуайта Эйзенхауэра остановить вторжение или проводить операцию в крайне неблагоприятных условиях? Мог ли шторм сыграть на руку немцам, не дав союзникам воспользоваться результатами умелой дезинформации, заставившей Гитлера и его генералов перебросить ряд дивизий на другое направление, представлявшееся им более опасным? По мнению Стивена Эмброуза, неудача союзников могла повлечь за собой целый спектр возможных последствий — от просто неприятных до устрашающих.

Если популярность истории возрождается, то это в немалой степени является заслугой профессора Стивена Эмброуза. Его перу принадлежат (по последним подсчетам) два десятка книг, включая многотомные биографии Дуайта Д. Эйзенхауэра и Ричарда М. Никсона, а также недавно вышедшие бестселлеры «Беззаветная храбрость» (история экспедиции Льюиса и Кларка), два исследования о завершающем периоде Второй Мировой войны в Западной Европе — «День Д» и «Граждане-солдаты», а также новейший труд «Товарищи».

При ретроспективном взгляде на исторические события мы нередко вынуждены признавать, что ход их мог оказаться совсем иным под воздействием факторов, находящихся вне человеческого контроля — чаще всего погодных. Ведь если такие природные явления как приливы, отливы или смена фаз луны, могут предсказываются заранее, то другие — например, ветер, облачность или волнение — трудно угадать более чем за сутки, особенно там, где климат известен своей изменчивостью. Как, скажем, в проливе Ла-Манш.

Операция «Оверлорд» — кодовое название высадки союзников в Нормандии, являлась, вероятно, наиболее тщательно спланированным наступлением за всю войну. С самого начала ЭСВКС (Экспедиционные силы Верховного командования союзников) делали ставку на приемлемую погоду — слабый ветер, умеренное волнение, рассеянную облачность. Бурное море, ураганный ветер и нулевая видимость сделали бы осуществление плана невозможным.

Первоначально вторжение намечалось на 5 июня 1944 года. Первые три дня месяца погода действительно держалась прекрасная, но затем она начала портиться. Зарядивший над проливом мелкий дождь усиливался, превращаясь в хлещущий холодный ливень. На последнем оперативном совещании, состоявшемся 4 июня в 4 часа утра, полковник авиации Дж. М. Стрэгг, описанный Дуайтом Эйзенхауэром как «суровый, умудренный опытом шотландец», сообщил командующему прогноз. Звучал он неутешительно: давление падало, и 5 июля ожидались сплошная облачность и штормовой ветер. Эйзенхауэр принял решение отсрочить начало операции по крайней мере на день.

Ранним утром 5 июня, под завывание ветра и шума барабанившего в окна штаб-квартиры ЭСВКС дождя, Стрэг сделал новый, наверное самый известный в военной истории прогноз погоды, заявив, что к вечеру буря стихнет, а во вторник, 6 июня, погода станет вполне сносной, каковой и останется на протяжении примерно тридцати шести часов. На вопрос Эйзенхауэра, точно ли он за это ручается, Стрэг со смехом ответил, что «как известно самому генералу, в таких делах гарантии невозможны».

— Хорошо, — промолвил Айк после некоторого размышления — Мы дадим делу ход.

Предвидение Стрэга основывалось на интуиции в той же мере, сколь и на научном знании: в свои двадцать восемь это офицер уже успел стать опытным военным синоптиком. Другие метеорологи из соответствующих служб Королевского флота и ВМФ США придерживались иного мнения и в скорое окончание шторма не верили. Впоследствии в своих мемуарах, озаглавленных «Оверлорд-Прогноз», Стрэг написал, что даже будь у него тогда возможность использовать данные современных метеоспутников, он все равно в не меньшей мере положился бы на интуицию. В чем с ним трудно не согласиться: в наши дни, когда в распоряжении Би-Би-Си имеются технические средства, каких Стрэг не мог себе даже вообразить, сделанные за сутки майские и июньские прогнозы в зоне Ла-Манша в половине случаев оказываются абсолютно неверными.

А что, если бы буря не стихла и 6 июня? Эйзенхауэру пришлось бы отложить операцию — но вся беда в том, что 19 июля, в следующий, предусмотренный планом срок, когда сочетание полнолуния и низкого прилива должно было благоприятствовать высадке, на побережье Нормандии обрушился самый яростный шторм того года.

Попытка несмотря ни на что переправиться в намеченный срок могла обернуться самыми тяжкими последствиями. Суда болтало бы на волнах как щепки, и достигшие берега люди были бы измучены качкой и приступами морской болезни. Не было бы ни воздушного прикрытия, ни парашютно-десантной поддержки — поскольку при попытке осуществить выброску ветер раскидал бы парашютистов по всему побережью. Качка затруднила бы и поддержку высадки корабельной артиллерией, снизив точность попаданий, тогда как укрытым от непогоды в своих блиндажах и бункерах немцами ничто не мешало косить огнем незадачливых десантников.

У Эйзенхауэра не имелось бы иного выхода кроме отмены последующей высадки. В противном случае его люди были бы перебиты или захвачены в плен, как это случилось с участниками первой десантной операции союзников в Европе[296] — злосчастной высадке в Дьеппе в 1942 году. 6 июля главнокомандующий союзными войсками обнародовал бы заготовленное заранее заявление для прессы с признанием провала операции, а союзный флот, поджав хвост, ретировался бы в Англию.

Эйзенхауэр отдавал себе отчет в том, что это может стоить ему поста: потому он и подготовил вышеупомянутое заявление, приняв всю ответственность на себя. Заменять все союзное командование не имело смысла, но кто мог занять его место? Кандидатура Бернарда Монтгомери являлась неприемлемой для американцев, чей вклад в операцию являлся решающим. Омара Брэдли неудача запятнала бы не меньше, чем Эйзенхауэра. Джордж Паттон остался бы к ней непричастен — но его назначение представляется сомнительным в силу противодействия Монти. Возможно, выбор остановился бы на начальнике штаба Джордже Маршалле: он с самого начала надеялся возглавить кампанию в Европе, но президент Рузвельт счел его незаменимым в Вашингтоне.

296

Первой десантной операцией союзников в Европе стала высадка в Норвегии в апреле 1940 года.